Рождение морского военного воздухоплавания в России

10 мая^[1] 1890 года на заседании VII отдела Императорского Русского технического общества была утверждена «Программа опытов при полетах на воздушном шаре». В одном из ее пунктов предусматривалось наличие «аксессуаров полета над водою»^[2]. Практика полетов отечественных воздухоплавателей периодически сталкивалась с эпизодами вынужденного приводнения свободнодвижущихся воздушных шаров (аэростатов) в акватории Финского залива. В связи с этим вскоре на воздухоплавание обратило внимание морское ведомство. В период со 2 по 28 июля 1891 года личный состав Учебного воздухоплавательного парка (УВП) военного ведомства, временно расположившись на берегу Финского залива в районе Красной Горки, произвел опыты по организации наблюдения за проходившими по заливу морскими судами с привязного воздушного шара. На следующий год уже было спланировано осуществление «морского полета с особыми приспособлениями».

По предложению управляющего Морским министерством адмирала Н.М. Чихачёва военный министр генерал от инфантерии П.С. Ванновский отдал приказ о создании группы (отделения) воздухоплавателей в составе двух офицеров, одного машиниста и 25 нижних чинов УВП. Группа была откомандирована в распоряжение морского ведомства для участия в экспедиции по организации поиска пропавшей без вести в сентябре 1893 года в Балтийском море башенной броненосной лодки «Русалка»^[3].

26 июня 1894 года^[4] отделение прибыло из Санкт-Петербурга в Кронштадт, позднее – в Гельсингфорс (Хельсинки), расположившись в порту на острове Скатудден. 29 июня командир отделения поручик В.А. Семковский представился начальнику Свеаборгского порта генерал-майору Вишнякову и в течение суток осуществил разгрузку имущества парка (за исключением паровой лебедки – выгружена в последующие дни). Затем все воздухоплавательное имущество было погружено на транспорт «Самоед», который взял на буксир военный пароход «Работник». Для размещения воздушного шара и лебедки на транспорте были сняты дымовая труба и мачта, а для удобства работы с аэростатом с обеих сторон палубы были сделаны специальные надстройки – выступы (барбеты) шириной около 3,5 м в каждую сторону^[5]. О проделанной работе командир отделения 1 июля доложил начальнику парка штабс-капитану А.М. Кованько.

2 июля впервые в истории Российского императорского флота были начаты поиски затонувшего морского судна с использованием воздухоплавательного аппарата. С началом поисковой работы отделению УВП была поставлена задача по осмотру мелких мест (глубина до 25–70 м) обследуемого района. Ежедневно начальник порта указывал район, подлежащий обследованию. Рано утром транспорт «Самоед» брался на буксир пароходом «Работник» и выходил в открытое море. По выходе из Густавсверкского прохода, разделявшего острова Свеаборгской крепости, воздушный шар поднимался и находился в диапазоне высот от 200 до 430 м, увлекаемый «Работником», шедшим со скоростью от 2-х до 3-х узлов по указанному курсу. Находившиеся в корзине шара наблюдатели, используя карту местности, тщательно исследовали участок водного пространства. Через определенное время происходила смена наблюдателей, для чего аэростат максимально подтягивался к палубе транспорта. Помимо офицера-воздухоплавателя в корзине воздушного шара постоянно присутствовал один из морских офицеров, приглашенных командиром Свеаборгского порта с судов практической эскадры и эскадры морского училища, стоявших в то время на Гельсингфорском рейде. Всего за время организации поиска в воздух поднялось до 46 офицеров различных специальностей. В течение дня воздухоплаватели преодолевали расстояние около 30–40 морских миль, всего за период поисковых работ – около 150–200 морских миль. Наблюдение с воздуха осуществлялось визуально, в том числе с использованием биноклей и зрительных труб. Как показала практика, в ходе исследования (рассматривания) предметов, расположенных на больших глубинах, оптические приборы особых преимуществ не давали.

Хотя броненосец отыскать не удалось^[6], морские офицеры, принимавшие участие в данной экспедиции, на практике убедились в перспективе использования аэростатов в организации воздушной разведки и гидрографических работ. Позднее командование УВП оказало морскому ведомству неоценимую помощь в создании собственных воздухоплавательных подразделений и подготовке кадров для них.

По мнению поручика В.А. Семковского, высказанного им на заседании VII отдела Императорского русского технического общества 1 марта 1895 года, «большую пользу окажет шар при рекогносцировке расположения вражеских фортов, батарей, эскадры, выходов на рейды, проходов между островами... Отчасти шар может быть использован и для целей гидрографии...»^[7].

Первый опыт участия военных воздухоплавателей в интересах морского ведомства нашел отражение в материалах краткого отчета Учебного воздухоплавательного парка за 1894 год. В частности, отмечался тот факт, что подъем воздушного шара на высоту свыше 400 м давал возможность обнаруживать морские объекты на расстояние до 80 км.

Тем временем успешное использование военно-морскими силами Франции аэростатов в ходе маневров в Средиземном море в 1898 и 1901 годах заставили представителей морского ведомства России серьезно задуматься о необходимости создания собственной воздухоплавательной службы. С 1895 года в стенах УВП началась плановая подготовка воздухоплавателей для морского ведомства. Ежегодно новому делу обучались три офицера и восемь нижних чинов флота.

В 1897 году на Черном море была налажена регулярная воздухоплавательная служба, а на кораблях («12 апостолов», «Георгий Победоносец» и др.) стали периодически поднимать аэростаты и воздушные змеи.

25 февраля 1901 года начальник Главного инженерного управления (ГИУ) инженер-генерал А.П. Вернандер подготовил доклад на имя военного министра генерала от инфантерии А.Н. Куропаткина о необходимости создания в Порт-Артуре (Далянь, Китай) воздухоплавательного отделения. В ходе подавления Ихэтуаньского (Боксерского) восстания 1898–1901 годов представители командования Квантунской области обнаружили в захваченном г. Тяньцзинь воздухоплавательное имущество, включавшее шесть оболочек воздушных шаров, один газгольдер, две пеньковые сети и т. д. Имущество было приведено в порядок и доставлено в г. Порт-Артур. К этому времени по линии Морского министерства делались первые попытки применить аэростаты в открытом море для ведения разведки, корректирования огня кораблей, обнаружения мин и решения других задач^[8].

В 1902 году Главный морской штаб выступил с инициативой для обслуживания эскадр и отрядов Балтийского, Черноморского флота и Тихоокеанской эскадры учредить в течение ближайших трех лет в Севастополе, Порт-Артуре и Кронштадте морские воздухоплавательные парки. С этой целью в УВП были откомандированы морские офицеры под руководством лейтенанта М.И. Лаврова. Ему предписывалось комплектовать будущие морские парки специалистами-воздухоплавателями. Тем временем в Порт-Артуре была образована нештатная временная воздухоплавательная команда (1 офицер и 10 нижних чинов), которую в перспективе планировалось переформировать в крепостное воздухоплавательное отделение. Однако, ввиду финансовых проблем, было решено отложить реализацию этого проекта до принятия нового военного бюджета.

В период 1902–1903 годов в интересах ведения морской разведки была организована работа комиссии по испытанию летательных змеев на Черном и Балтийском морях. Ее итоги частично нашли отражение в докладе флаг-офицера при главном командире флота и портов Черного моря лейтенанта Н.Н. Шрейбера «О применении воздушных змеев для подъема наблюдателей с судов флота», сделанном им в морском собрании Кронштадта 7 января 1904 года. Свое выступление он закончил словами: «Применение воздушных змеев на судах флота не только желательно, но даже необходимо». Большинство присутствовавших были согласны с докладчиком. Вскоре морской офицер по требованию вице-адмирала С.О. Макарова был отправлен в Порт-Артур для производства воздушного фотографирования с судов флота для военных целей.

В интересах Черноморского флота (ЧФ) был сформирован Севастопольский воздухоплавательный парк (начальник – лейтенант М.Н. Большев). С 1902 года он размещался в Камышовой бухте. Парк являлся одним из центров подготовки квалифицированных воздухоплавателей в интересах морского ведомства и выступал испытательным полигоном по применению воздушных шаров на боевых судах ЧФ. Ранее, в сентябре 1901 года, в Севастополе были проведены первые испытания по подъему аэростатов. В дальнейшем осуществлена серия воздушных фотоснимков Севастопольской бухты, организованы опыты по подъему воздушного шара с борта броненосца «Чесма», ночные подъемы аэростата с берега и т. д. Успехи морских воздухоплавателей позволили значительно расширить материально-техническую базу парка и увеличить штат его постоянного состава.

Первые снимки бухты Севастополя с воздушного шара «Кобчик». 1903 г.

В ходе Русско-японской войны 1904–1905 годов по инициативе главнокомандующего Маньчжурской армии началось формирование Владивостокской крепостной воздухоплавательной роты с использованием инженерного имущества Сибирской полевой воздухоплавательной роты. 7 февраля 1905 года император Николай II утвердил это решение. Официально воздухоплавательное подразделение было сформировано 13 февраля того же года из сборных кадров при 1-й саперной бригаде, дислоцированной в Санкт-Петербурге. Личный состав роты состоял из офицеров и классных чинов (12 человек) и 328 человек нижних чинов^[9].В состав роты из частей Дальнего Востока были временно откомандированы воздухоплаватели: капитан П.П. Томиловский, штабс-капитан А.В. фон Модрах, поручики барон А.Э. Спенглер и Я.Н. Рещиков.

Предшественником крепостной воздухоплавательной роты был 1-й военно-морской воздухоплавательный отряд (командир – инженер-капитан Ф.А. Постников), сформированный по инициативе начальника Отдельного отряда крейсеров эскадры Тихого океана контр-адмирала К.П. Иессена. Отряд, состоявший из 20 матросов, аэростата объемом 400 м3 и полевого водородного генератора, предполагалось использовать для организации поиска затонувших барж и других объектов под водой. В задачи отряда входили: организация слежения за системой обороны Владивостокской крепости и подступами к ней, за морем в прибрежной зоне; поиск неприятельских мин в акватории Японского моря; ведение метеорологических наблюдений и т.д. Первый подъем аэростата был организован 25 мая 1904 года.

С началом Русско-японской войны 1904–1905 годов были предприняты меры по созданию воздухоплавательного парка 1-й Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре. Из состава воздухоплавательного парка ЧФ в Севастополе на его укомплектование была отправлена часть личного состава и имущества^[10]. Однако погруженное на борт парохода «Маньчжурия» инженерное оборудование для будущего парка до пункта назначения не дошло вследствие перехвата теплохода японскими сторожевыми кораблями. В результате лейтенант М.И. Лавров, прибывший летом 1904 года в Порт-Артур, был вынужден создавать воздухоплавательное подразделение из имевшегося в крепости имущества. Он сумел собрать из подручного материала воздушные шары, а также использовал воздушные змеи, ранее доставленные в порт-крепость на минном крейсере «Всадник». Его нештатная команда воздухоплавателей состояла из нескольких офицеров и 14 человек из числа нижних чинов морского ведомства. С началом активной бомбардировки противником Порт-Артура возникла острая необходимость в организации ведения воздушной разведки.

С гибелью вице-адмирала О.С. Макарова на броненосце «Петропавловск» внимание к испытаниям в интересах флота воздушных змеев заметно упал. Но с осложнением обстановки на сухопутном фронте обороны города-крепости начальник Артур-Цзиньчжоуского укрепленного района генерал-лейтенант А.М. Стессель поставил Н.Н. Шрейберу задачу осуществить подъемы змеев в районе г. Цзиньчжоу.

Генерал-адъютант А.М. Стаксель (в темном кителе) осматривает воздушные шары.
Порт-Артур. 1905 г.

С убытием Н.Н. Шрейбера с театра войны лейтенант М.И. Лавров продолжил работу по созданию материально-технической базы будущего воздухоплавательного парка в Порт-Артуре.

С 7 августа японская артиллерия усилила бомбардировку крепости, что заметно осложнила работу подчиненных Лаврова. 11 августа было осуществлено два подъема воздушных шаров на высоту около 200 м, в которых приняли участие лейтенанты М.И. Лавров и Н.Н. Пелль. Основной проблемой в боевой деятельности полуроты воздухоплавателей стало отсутствие химических компонентов для производства необходимого количества газа для аэростатов. В результате подчиненные Лаврова были привлечены для организации наземной обороны Порт-Артура, совершая при этом смелые вылазки в тыл японских войск. 4 декабря 1904 года при защите одной из позиций линии обороны лейтенант М.И. Лавров получил смертельное ранение и вскоре скончался в госпитале. Позднее его имя было увековечено в названии аэростата «Лейтенант Лавров», построенного в Севастопольском воздухоплавательном парке.

При создании Дальневосточного воздухоплавательного парка в Порт-Артуре расчет также строился на 2 и 3-ю Тихоокеанские эскадры, направленные морским путем на театр военных действий. В состав 2-й эскадры был включен первый отечественный воздухоплавательный крейсер (аэростатоносец) «Русь» (бывший пароход «Лан»). Командиром корабля являлся капитан 1 ранга А.Л. Колянковский, проводивший ранее вместе с лейтенантом Н.Н. Шрейбером опыты с воздушными змеями во флоте.

Крейсер «Русь» имел на борту 4 змейковых аэростата (по 715 м3), 4 змейковых сигнальных аэростата (по 37 м3) для подъема антенн беспроволочного телеграфа и 1 сферический воздушный шар для производства свободных полетов (640 м3) с командой воздухоплавателей (штаб-офицер, 3 обер-офицера, 1 механик и 113 нижних чинов). Все аэростаты германского производства^[11]. Командно-технический состав воздухоплавателей составили морские офицеры: подполковник Д.Д. Беляев, штабс-капитан М.М. Рейнфельдт, поручик С.К. Мартенс, мичман С.Ф. Дорожинский и прапорщик П.П. Розенберг.

Воздухоплавательный крейсер «Русь»

Вследствие плохого технического состояния крейсер «Русь» не смог следовать в составе эскадры. По словам командира 3-го броненосного отряда 2-й эскадры Тихого океана контр-адмирала Н.И. Небогатова, «Русь» ему «было приказано взять с собой только ради успокоения общественного мнения, так как в действительности пароход этот был совершенно негодный, котлы имели около 250 заплат, машины были также не лучше. Пришлось уже в пути составлять комиссию, акт и отправлять пароход обратно»^[12].

14 апреля 1905 года возобновил свою деятельность Севастопольский воздухоплавательный парк (начальник – лейтенант М.Н. Большев), который периодически прерывал воздушную работу, временно расформировывался, организуя из себя другие морские воздухоплавательные парки^[13]. До этого времени парк являлся временным опытным парком, не имевшем четкой организационной структуры. С целью поднятия его статуса было принято решение придать ему функции Учебного воздухоплавательного парка, применительно для морского ведомства, с организацией подготовки кадров воздухоплавателей ВМФ^[14].

Несмотря на определенный вклад военных воздухоплавателей в военное дело, морское ведомство его до конца не оценило. 17 апреля 1906 года морской министр вице-адмирал А.Б. Бирилёв доложил императору Николаю II о необходимости расформирования воздухоплавательной роты во Владивостоке и передаче имущества всех морских подразделений военному ведомству, что и было незамедлительно сделано. Он обосновал это тем, что аэростат как средство разведки на море не имеет того значения, которое ему предписывалось ранее, а поэтому расходы на воздухоплавание не оправданы. В результате в морском ведомстве остался только Севастопольский воздухоплавательный парк^[15].

Алексей Лашков, старший научный сотрудник
Научно-исследовательского  института
военной истории ВАГШ ВС РФ,
кандидат исторических наук

___________________________________________

^[1] Все даты приводятся по новому стилю. – Авт.

^[2] Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. Сборник документов и материалов / Под ред. В.А.  Попова. М., 1956. С. 442.

^[3] Входившие в состав учебного артиллерийского отряда броненосец «Русалка» и канонерская лодка «Туча» 19 сентября 1893 г. получили задание сняться с Ревельского рейда и следовать в Гельсингфорс. В Гельсингфорс прибыла одна канонерская лодка «Туча». Броненосец «Русалка» погиб. Причиной гибели стало залитие топок, т.к. броненосец имел очень низкую осадку. Будучи лишен действия своих машин, броненосец сделался жертвой сильного волнения: на палубе было все разрушено, а корпус все более и более заливался водой, пока его не опрокинуло. – Авт.

^[4] Эта дата берется за точку отсчета создания морского воздухоплавания.

^[5] Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. С. 571–572.

^[6] Броненосец был обнаружен в 2003 г. в другом районе Финского залива. – Авт.

^[7] Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. С. 575.

^[8] Емелин А., Дружинин Ю. «Попугай» над Порт-Артуром // Воздухоплаватель. 2000. № 2. С. 24.

^[9] Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. С. 799.

^[10] Дружинин Ю.О., Емелин А.Ю. Воздухоплавательный крейсер «Русь». М., 1997. С. 4.

^[11] Там же. С. 75.

^[12] Русский инвалид. 1906. № 262. С. 2.

^[13] Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г. С. 824.

^[14] Воздухоплаватель. 1905. № 4. С. 76.

^[15] Становление и развитие отечественного воздухоплавания в России с момента зарождения до Великой Отечественной войны (декабрь 1869 г. – июнь 1941 г.). Монино, 2000. С. 67–68.