Потомству в пример! К 185-летию со дня героического боя брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта А.И. Казарского с двумя турецкими линейными кораблями
Портрет капитан-лейтенанта А.И. Казарского
Бой брига «Меркурий» с двумя турецкими линейными кораблями 14 (26) мая 1829 г. является одним из ярких эпизодов боевой летописи истории отечественного флота, а подвиг его экипажа – символом мужества, доблести и славы русских моряков.
18-пушечный гребно-парусный бриг «Меркурий» был построен 7 (19) мая 1820 г. на Севастопольской верфи под руководством корабельного мастера полковника И.Я. Осминина, и предназначался для охраны Кавказского побережья и несения дозорной службы
С началом Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. бриг принял участие в боевых действиях по взятию Варны, Анапы, Бурчака, Инады и Сизополя, где отличился взятием двух турецких судов с десантом. К этому времени командиром брига стал капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский.
12 (24) мая 1829 г. бриг «Меркурий» в составе небольшого отряда русских военных судов (44-пушечный фрегат «Штандарт» (капитан-лейтенант П.Я. Сахновский) и 20-пушечный бриг «Орфей» (капитан-лейтенант Е.И. Колтовский) крейсировал в районе Босфора. На рассвете 14 (26) мая, в 13 милях от пролива, на горизонте показалась турецкая эскадра. Для уточнения сил противника «Штандарт» и «Орфей» пошли на сближение, оставив «Меркурий» в дрейфе. Командиру отряда Сахновскому удалось определить, что в составе эскадры противника находились 6 линейных кораблей, 2 фрегата и корвета и 4 малых судна. Сосчитав турецкие вымпелы, «Штандарт» и «Орфей» повернули назад. Неприятельская эскадра устремилась в погоню за русскими кораблями. Увидев возвращающихся разведчиков, Казарский самостоятельно вступил под паруса и начал отход. Однако вскоре наиболее быстрые турецкие корабли: 110-пушечный «Селимие» под флагом капудан-паши и 74-пушечный «Реал-бей», настигли «Меркурий». Остальная турецкая эскадра легла в дрейф, ожидая, когда адмиралы захватят либо уничтожат русский бриг.
Шансов на то, чтобы оторваться от противника, у «Меркурия» не было никаких. Однако, около двух часов дня ветер стих, и ход преследовавших кораблей замедлился. Пользуясь этим обстоятельством, «Меркурий» под веслами стал отрываться от преследования. Но не прошло и получаса, как ветер снова посвежел и турецкие корабли начали сокращать дистанцию. В исходе третьего часа дня турки открыли огонь.
Понимая, что боя уже не избежать, А.И. Казарский собрал офицеров на совет. По давней флотской традиции первым высказал свое мнение младший по чину. «Нам не уйти от неприятеля, – сказал поручик Корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев. – Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу. Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух». Его мнение было поддержано всеми офицерами. Когда командир объявил это решение, команда приняла это решение с громким «ура».
Впоследствии об этом капитан-лейтенант Казарский в своем донесении адмиралу А.С. Грейгу писал: «…Мы единодушно решили драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невозможности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблем, тот, кто еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-камеру».
Кроме того, Казарский выставил вахтенного флаг-фала с приказанием стрелять в любого, кто попытается спустить флаг. Висевшая за кормой шлюпка была сброшена в море и из двух 3-фунтовых пушек, перетащенных в ретирадные порты, открыт ответный огонь по неприятелю.
Трехдечный турецкий корабль «Селимие» попытался зайти с кормы. После первых залпов с вражеского флагмана поступило предложение командиру русского брига сдать корабль, но команда «Меркурия» ответила ожесточенной стрельбой. Ответными залпами борт «Меркурия» пробило большим ядром и убило двух матросов.
Бой брига «Меркурий» с турецкими кораблями 14 мая 1829 года.
Художник М. Ткаченко, 1907 г.
Казарский, умело маневрируя, сумел увернуться от большого количества возможных попаданий. При этом его канониры били прицельно по рангоуту вражеских кораблей, чтобы лишить их хода. В результате на «Селимие» марсель и брамсель сразу повисли, и корабль капудан-паши был вынужден прекратить бой и лечь в дрейф. Но напоследок он сбил одну из пушек «Меркурия» и пробил его корпус ниже ватерлинии. Над бригом нависла угроза затопления. Матрос Гусев и мичман Дмитрий Притупов бросились к пробоине. Матрос закрыл своей спиной дыру в корпусе и потребовал прижать его к ней бревном. Только после его окрика, сопровождаемого крепкой бранью, мичман буквально вмял матроса в пробоину.
Второй турецкий двухдечный корабль «Реал-бей» атаковал «Меркурий» с левого борта. На бриге трижды возникал пожар, но его каждый раз удавалось потушить. Но ответными залпами на «Реал-бее» были повреждены рангоут и такелаж. Упавшие паруса закрыли собой орудийные порты, что лишило возможности турок продолжать преследование. В половине шестого вечера и второй турецкий корабль прекратил бой, что позволило «Меркурию» оторваться от неприятеля. Потери в экипаже составили 4 убитых и 6 раненых. В корпусе насчитали 22 пробоины, 133 – в парусах, 16 повреждений в рангоуте, 148 – в такелаже. Все шлюпки были разбиты.
Стихшая канонада была воспринята на «Штандарте» и «Орфее» как гибель «Меркурия». На кораблях в память о погибших товарищах приспустили флаги. Каково же было изумление членов экипажей, когда на горизонте показался весь израненный «Меркурий». На следующий день, 15(27) мая, он присоединился к флоту, который в полном составе вышел в море для встречи своего героического собрата.
Бой отважной команды вызвал восхищение не только русских моряков, но даже турок. Один из штурманов «Реал-бея» писал: «…мы погнались за ними, но только догнать могли один бриг в три часа пополудни. Корабль капудан-паши и наш открыли тогда сильный огонь. Дело неслыханное и невероятное. Мы не могли заставить его сдаться: он дрался, ретируясь и маневрируя со всем искусством опытного военного капитана, до того, что стыдно сказать, мы прекратили сражение, и он со славою продолжил свой путь. Бриг сей должен потерять, без сомнения половину своей команды, потому что один раз он был от нашего корабля на пистолетный выстрел… Ежели в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг – «Меркурий»…».
За беспримерный подвиг бриг «Меркурий» был награжден кормовым Георгиевским флагом и вымпелом.
Георгиевский Андреевский флаг
А.И. Казарский и И.П. Прокофьев были удостоены ордена Святого Георгия 4-й степени. Кроме того, командир корабля Казарский за отличие был произведен в капитаны 2 ранга и пожалован в флигель-адъютанты. Орденами Святого Владимира 4-й степени с бантом был награжден весь офицерский состав корабля с повышением чина и правом размещения на фамильном гербе изображения пистолета, того самого, которым последний из команды должен был взорвать бриг. Все матросы получили знаки отличия Военного ордена. Всем офицерам и матросам была назначена пожизненная пенсия в размере двойного жалованья.
Бриг «Меркурий» прослужил на Черном море до 9 ноября 1857 г., когда поступило распоряжение «о разборке его по совершенной ветхости». Однако имя его было сохранено в русском флоте с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага. Императором Александром II было повелено, чтобы имя «Меркурий» никогда не исчезало из списков флота и когда корабль, носящий это имя, приходит в ветхость, чтобы сейчас же его заменяли новым. Приказ заканчивался словами: «Мы желаем, чтобы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезали и, переходя из рода в род, на вечные времена служили примером потомству».
Блокшив «Опыт» (бывшая яхта «Ливадия») в Севастополе.
На переднем плане - минный крейсер «Казарский»
Три корабля Черноморского флота поочередно носили название «Память Меркурия»: в 1865 г. – корвет, а в 1883 и 1907 гг. – крейсера. Крейсер «Кагул», спущенный на воду в 1902 г., в 1907 г. был переименован в «Память Меркурия» и на него был передан Георгиевский флаг. Крейсер носил это имя до 1918 г., когда на крейсере, переименованном в «Гетман Иван Мазепа», был поднят жёлто-голубой украинский флаг. Тогда большинство матросов и офицеров покинуло корабль, забрав с собой и Георгиевский флаг. После этого в советском флоте до конца 60-х прошлого столетия не было корабля, названного в честь брига. Лишь в 1965 г. в составе Черноморского флота появилось малое гидрографическое судно, построенное на Гданьской верфи в Польше, и названное – «Память Меркурия». До декабря 1990 г. это судно занималось батитермографными наблюдениями, морской метеорологией, химической гидрологией в Черном, Ионическом, Средиземном морях и Атлантическом океане. Судно было списано из состава флота в 1995 г. и продано частной фирме с оставлением прежнего названия. В январе 2001 г. судно «Память Меркурия», находящееся под флагом Украины, затонуло 90 милях от Севастополя во время туристического рейса.
Представляется, что для восстановления исторической памяти необходимо один из передаваемых в будущем российскому Черноморскому флоту военных кораблей назвать именем «Память Азова».
Именем капитана Казарского был назван бриг Балтийского флота, Ходили под Андреевским флагом также одноименный минный крейсер Черноморского флота и морской тральщик. В 1834 г. в Севастополе по инициативе командующего Черноморским флотом М.П. Лазарева, на средства, собранные моряками, установили первый в городе памятник, созданный по проекту архитектора А.П. Брюллова.
Памятник А.И. Казарскому: «Потомству в пример», сооружен в 1839 г. по проекту архитектора А.П. Брюллова. Первый памятник Севастополя
Это – высокий постамент, который венчает бронзовая триера. На постаменте есть надпись: «Казарскому. Потомству в пример».
Материал подготовлен Научно-исследовательским
институтом военной истории Военной академии
Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации
