В достижение победы над фашизмом большой вклад внесла военная разведка.
В истории советской военной разведки есть немало необычных случаев. О большинстве из них общественность вряд ли когда-либо узнает. Но об одной истории сегодня, спустя более чем 70 лет после тех событий, есть возможность рассказать. В годы Второй мировой войны водитель советского военного атташе одновременно являлся… резидентом. Им был старший лейтенант Лев Сергеев.
Лев Александрович родился в 1906 году в небольшом городке Закаталы, расположенном на южных склонах Главного Кавказского хребта. В то время этот населённый пункт входил в состав Большого Дагестана, затем Грузии, а в 1922 году передан Азербайджану. В те времена в Закавказье – да и не только там – административные границы менялись довольно часто.
Детство мальчика прошло в трудных условиях. Отец через три года после его рождения ушёл из жизни, поэтому семья испытывала большие материальные трудности. Лев был вынужден учиться в школе не постоянно, тратя много времени на поиск случайных заработков.
В 13-летнем возрасте, окончив только семь классов, он начал работать в Махачкале расклейщиком объявлений. Молодой человек не получил в школе всех необходимых знаний, но проявил хорошие лингвистические способности, так как жил в многонациональных кавказских городах. Поиск заработка привёл его в войсковую часть, расположенную в административном центре Дагестана, где смышленого юношу назначили посыльным.
Через некоторое время он перешёл на местный гвоздильный завод, на котором у машиниста-оператора производства была более достойная зарплата. Житейские трудности закалили характер Сергеева. Он везде трудился добросовестно и всегда доводил до конца любое порученное ему дело.
В 1929 году молодой человек переехал в Москву, где было больше возможностей найти хорошую работу и выучиться на новую специальность. Однако поиски работы затянулись, и Лев, находившийся без средств к существованию, был вынужден пойти на годичные курсы военных санитаров. Завершив обучение, он попросил направить его для прохождения службы на Кавказ, который хорошо знал.
В 1930–1931 годах Сергеев служил санинструктором в артиллерийском полку, дислоцированном в Баку. Положительно показал себя на этой должности и был назначен старшиной роты в школе санинструкторов в Тбилиси. Военная служба нравилась Льву Александровичу, и он в 26-летнем возрасте решил получить более серьёзное образование, чтобы продолжить карьеру уже в качестве офицера.
Он подал рапорт своему командованию с просьбой направить его на обучение в Орловскую бронетанковую школу имени М.В. Фрунзе. Там готовили командные кадры и техников боевых машин для нового для тех времён рода войск. Рапорт был удовлетворён, и бывшего санитара в 1933 году отпустили в Орёл. После трёх лет напряжённой учебы Сергеев, который занимался очень много, восполнил знания, недополученные в детстве, и успешно овладел новой специальностью танкиста. После выпуска ему присвоили звание лейтенант, и он готовился к отправке в войска.
Но командование решило иначе – один из лучших в учёбе офицер был назначен командиром учебного танкового взвода в самой орловской школе. В течение года Сергеев готовил будущих командиров для танковых войск, а затем с ним встретился сотрудник Разведывательного управления, который прибыл в Орёл для поиска кандидатов для службы в военной разведке. Он ознакомился с личным делом Сергеева, уделив особое внимание результатам учёбы в бронетанковой школе и служебным характеристикам.
Несмотря на несколько необычный послужной список, офицер вызвал интерес у представителя Разведуправления РККА, который провёл с ним обстоятельную беседу. Лев Александрович произвёл не него благоприятное впечатление, и разведчик предложил ему продолжить службу в военной разведке для последующей работы за рубежом.
Сергеев без раздумий дал согласие на неожиданное для него предложение. С апреля 1937 по июнь 1938 года офицер находился в распоряжении Разведывательного управления, выполняя отдельные поручения преимущественно административного характера. С учётом высоких лингвистических способностей Сергеева направили на разведывательные курсы, где готовили кадры для нелегальной работы. Он показал высокие результаты в учёбе и после окончания разведывательных курсов был назначен в агентурный отдел Разведывательного управления.
Сергеева в ходе подготовки к командировке детально ознакомили с особенностями обстановки в стране, где ему предстояло действовать, – речь шла о Соединённых Штатах Америки. Во внешней политике президент Рузвельт стремился добиться, чтобы США играли ведущую роль в мире, отказавшись от изоляционистских настроений. Вашингтон поддерживал действия Великобритании и Франции по «умиротворению» нацистской Германии, опасность политики которой явно недооценивалась.
Отношения США с СССР складывались непросто. Период широкого кредитования американцами советской промышленности закончился. В правящих кругах США нарастали антикоммунистические и антисоветские настроения, которые усилились после участия СССР в судьбе ставшей жертвой немецкой агрессии Польши и его зимней войны с Финляндией. В результате этого действовать советским разведслужбам в Соединённых Штатах было непросто.
В марте 1940 года Морис – таким был оперативный псевдоним Сергеева –
прибыл в Вашингтон
Руководство агентурного отдела долго обдумывало, в каком качестве и как направлять Сергеева в США. Новый разведчик, несмотря на невысокое звание, был неординарным человеком. Помимо отличной учёбы на разведывательных курсах, он в ходе работы в центральном аппарате Разведывательного управления показал, что обладает хорошими оперативными навыками, овладел на достаточном уровне английским языком, может легко вступать в контакт с незнакомыми людьми и располагать их к себе. Был сделан вывод о его готовности к самостоятельной агентурной работе.
Учитывая это, было принято решение послать Сергеева за рубеж в качестве резидента с передачей ему на руководство трёх опытных агентов, действовавших под псевдонимами Доктор, Мастер и Министр. В его распоряжение также выделялись три офицера разведывательного аппарата в Вашингтоне.
Перед командировкой с разведчиком встретился тогдашний начальник РУ комдив Иван Проскуров, на которого Сергеев своими знаниями и нацеленностью на предстоящую работу произвёл хорошее впечатление. Он также утвердил достаточно необычный вариант его официального статуса нахождения в Вашингтоне. Резидент прибывал в полпредство в качестве шофера военного атташе. Это, как посчитали в агентурном отделе, должно было обеспечить безопасность оперативной работы Сергеева, так как ФБР и военная контрразведка США вряд ли смогут догадаться, что под этой должностью скрывается резидент военной разведки.
В марте 1940 года Морис – таким был оперативный псевдоним Сергеева – прибыл в Вашингтон. Центр предупредил военного атташе в США полковника Илью Сараева, что водитель будет выполнять поставленные ему задачи автономно от его аппарата. Поэтому следует предоставить старшему лейтенанту Сергееву возможность доступа в специальное помещение, где размещались шифровальщики, а также излишне не загружать его административными обязанностями по официальной должности.
Начальный этап спецкомандировки оказался очень трудным для Сергеева. Обращаться с автомашиной он умел, помогли навыки, полученные в бронетанковой школе. Однако за рулём приходилось проводить долгие часы – полковнику Сараеву часто приходилось совершать служебные визиты, посещать представительские мероприятия, сопровождать визитёров из Москвы. Поэтому времени на оперативную работу у резидента оставалось очень мало.
Другой большой сложностью оказалось получение доступа в спецпомещение, где можно было работать с секретными документами и вести шифрпереписку. С большим трудом военному атташе удалось получить согласие посла и представителя НКВД, которые не могли понять, что там будет делать простой шофёр, – реальный разведывательный статус Мориса Сараев раскрывать не мог.
К лету 1940 года Морис, освоившись в своём положении в советском дипломатическом представительстве, стал находить больше времени для выходов в город и личного изучения обстановки в американской столице. Центр поручил ему начать сбор достоверных сведений о внешнеполитическом курсе Белого дома не только в Европе, но и на Дальнем Востоке. Резидентура Мориса должна была сосредоточить усилия на решении этих задач, используя имеющиеся агентурные источники, а также привлекать к сотрудничеству новых агентов, способных добывать информацию по этим вопросам.
В Центре в начале 1941 года проанализировали начальный этап работы Мориса в США и признали его успешным. Резидент легализовался, разобрался со складывающейся в стране обстановкой, хорошо изучил Вашингтон и его пригороды, не вызвал никаких подозрений у контрразведывательных органов. В качестве первого поощрения Сергееву присвоили воинское звание капитан, что также должно было закрепить его положение в коллективе посольства. В Разведывательном управлении (к тому времени оно стало называться Разведывательным управлением Генерального штаба РККА) пришли к выводу, что Морис может приступать к оперативной деятельности, и поставили ему задачу восстановить связь с агентами. Первым из них стал Доктор.
Встреча между ними, как это было заранее обусловлено, состоялась в одном из небольших городков в пригороде американской столицы. В парке на берегу озера увлечённо ловил рыбу пожилой человек. В назначенное время к нему подошёл Морис и сказал фразу в соответствии с паролем.
Встреча прошла успешно, и советский разведчик получил всю необходимую ему информацию. Вернувшись в посольство, он подготовил донесение в Центр о результатах этого важного оперативного мероприятия. В нём он положительно охарактеризовал Доктора и сообщил о возможностях двух других источников, с которыми он поддерживал связь.
В Москве с облегчением восприняли доклад своего молодого резидента в Вашингтоне. В Центре опасались, согласится ли опытный агент продолжить работу с человеком намного моложе его. Но Доктор действительно оказался надёжным и преданным своему делу агентом, он без колебаний признал Сергеева как своего нового куратора.
Морису направили указание продолжить работу с ним и постараться побудить двух других агентов добывать необходимые разведке сведения. Вероломное нападение нацистской Германии на СССР помогло резиденту в решении этой сложной задачи. Министр и Мастер решили помочь Советскому Союзу в его вооружённой борьбе с опасным противником, который угрожал, по сути, всему человечеству, в том числе и самим США.
Но о работе резидентуры Омега, по количеству и качеству добытых агентурным путём материалов одной из лучших в военной разведке, – в следующий раз.