|
21 июля 2009 г. Президент Российской Федерации принял историческое решение о воссоздании в Вооруженных Силах России института военного духовенства, который несколько веков вплоть до 1917 года эффективно работал в Российской армии.
Решение главы государства было инициировано коллективным обращением, которое подписали лидеры традиционных религиозных объединений России: Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, Верховный муфтий, председатель Центрального духовного управления мусульман России и стран СНГ Талгат Таджуддин, муфтий, председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин, муфтий, председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев, Главный раввин, председатель Федерации еврейских общин России Берл Лазар, Пандито хамбо лама, глава Буддийской традиционной сангхи России Д.Б.Аюшеев.
Это знаковое для Вооруженных Сил событие стало следствием развития государственно-церковных отношений в нашей стране на основе современного законодательства в интересах взаимодействия государственных структур и религиозных объединений в социальной, культурной и иных сферах жизни общества.
К принятию такого решения побуждала и реальная обстановка в армии и на флоте. Опросы, проведённые Научно-исследовательским центром (социологическим) Вооружённых Сил Российской Федерации в последние годы показали, что верующие военнослужащие составляют около 70% общей численности личного состава. Все они граждане России, имеющие право на свободное исповедание своей веры и удовлетворение религиозных потребностей.
Решение о формировании института войскового и флотского духовенства Вооруженных Сил Российской Федерации расширило возможности и создало условия для удовлетворения религиозных потребностей верующих военнослужащих, гражданского персонала и членов их семей.
Кроме того, деятельность штатных священнослужителей в сфере духовного просвещения и нравственного воспитания оказывает позитивное влияние на моральный климат в воинских коллективах, объективно способствует поддержанию на необходимом уровне морально-психологического состояния личного состава.
Военно-конфессиональные отношения — достаточно новый сегмент государственно-конфессиональных отношений, который развивается на фоне возрождения духовной жизни в нашей стране. Не всегда опыт прошлых поколений применим в современных условиях, многое приходится создавать и выстраивать заново, что порождает закономерные вопросы как у военнослужащих и должностных лиц органов военного управления, так и у священнослужителей, связанных с армией и флотом.
В настоящее время в Вооруженных Силах сформирована трехуровневая структура органов по работе с верующими военнослужащими, которая включает в себя управление по работе с верующими военнослужащими в составе Главного управления по работе с личным составом Вооруженных Сил, отделения в военных округах (на Черноморском флоте) и должности помощников командиров (начальников) по работе с верующими военнослужащими в дивизиях, бригадах, которые замещаются священнослужителями.
В сотрудничестве с традиционными религиозными объединениями России ведется плановая работа по подбору кандидатов на замещение указанных должностей из числа священнослужителей, обладающих соответствующими профессиональными качествами и опытом работы с военнослужащими.
В настоящее время на штатной основе в войсках и силах работают 83 священнослужителя, в том числе 80 православных, 2 имама в Западном и Южном военных округах и 1 буддистский лама в Восточном военном округе.
Об истории военного духовенства в России
В 988 г. Киевский князь Владимир провозгласил христианство государственной религией Руси. Со временем на боевых знаменах дружин появилась православная символика. Так, новгородская икона Знамения Божией Матери прославилась в 1170 г. в битве новгородцев с суздальцами. В обычаях князей и воевод стало не только испрашивать благословение епископа или священника перед битвой, поскольку это способствовало мобилизации верующих воинов на сражение, но и брать священников в поход. В Новгородской первой летописи имеются об этом следующие свидетельства: «В 1193 г. поп Иванко Леген, дружинник новгородского воеводы Ядрея, был убит в бою на Югре. В 1234 г. храбрый поп Петрило принял участие в отражении набега литвинов и погиб под стенами Старой Русы».
Особенно показателен в этом смысле пример преподобного Сергия Радонежского, который своим пастырским словом подвигнул Русь на победоносное поле Куликово. По его благословению в сражении приняли участие монахи Александр Пересвет и Андрей Ослябя, которые формально не имели право брать в руки оружие. Один из них, Александр Пересвет, выступил перед битвою поединщиком с непобедимым до этого Мурзой Челубеем, представителем древней школы единоборств «Бонч-бо». Этот поединок стал одним из ярких примеров противостояния вооруженной и духовной силы.
При царствовании Иоанна III (1462—1505 гг.) возник прообраз постоянного войска. В борьбе за независимость и государственную целостность Россия совершенствовала свои вооруженные силы, в результате к середине XVI в. было сформировано постоянное стрелецкое войско. Оно комплектовались путем вербовки свободных посадских и сельских людей, служба была пожизненной, наследственной и постоянной. В XVII в. стрелецкое войско, насчитывавшее 20—25 тыс. человек, являлось внушительной силой и при необходимости «усиливалось» духовенством. Так, в Казанском походе Ивана IV Грозного участвовал настоятель Благовещенского собора протоиерей Андрей «с причтем церковным».
В этот период разрабатывается и закрепляется в уставах единый порядок несения военной службы. Устав «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей» (1647 г.), первый известный документ, в котором упоминается полковой священник. В одной из глав этого устава определялось жалованье воинским чинам, в т.ч. — полковому попу. Таким образом, первые полковые священники появились в российском воинстве не позднее периода царствования Алексея Михайловича (1645—1676 гг.).Государь Федор Алексеевич (1676—1682 гг.) сам часто поручал патриаршему приказу назначать войсковых священнослужителей. Случалось, что при экстренном отправлении войска к местам сражений, царь своим указом назначал священников в полки и определял количество необходимой церковной утвари. Так начинала формироваться система управления военным духовенством.
В первой четверти XVIII в. Петр I произвел реорганизацию вооруженных сил России. Были упразднены дворянское ополчение и стрелецкое войско. На основе наиболее организованной и обученной части русской армии — полков «нового строя» формировалась регулярная армия. В этот период была введена единая система военного обучения и воспитания войск, совершенствовалась работа по их духовному окормлению. В 1716 г. впервые в уставах появляются отдельные главы «О священнослужителях», которые определяли их правовое положение, обязанности и основные формы деятельности.
Одновременно с развитием сухопутных войск Петр I деятельно занимался строительством военного флота. По мере введения в строй крупных кораблей, экипажи которых насчитывали по 800 и более человек, возник вопрос о судовых священнослужителях. Первым морским священником Адмиралтейского приказа стал назначенный 24 августа 1710 г. адмиралом Ф.М.Апраксиным вдовый иерей Иван Антонов.
В апреле 1717 г. по указу царя было решено «в Российском флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников», для чего предполагалось привлечь белое духовенство. Но добровольцев было не много: в летнюю кампанию 1718 г. таких священников из числа белого духовенства во флоте набралось всего 4 человека. Возможно, эта неудача была связана с тем, что строительство флота в то время многим казалось греховной «мирской затеей».
В силу указанных обстоятельств правительство с 1719 г. перешло к практике подбора для флота монашествующих лиц, которые связаны обетом послушания. В том же году Высочайшим повелением было определено: «В корабельном флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху, которых брать из Александро-Невского монастыря». Морской устав 1720 г. определял права, обязанности, материальное положение флотского духовенства, религиозно-нравственные отношения служащих на военных судах, а также меру ответственности, за «хулу и ругание» Бога и церковных служб. Через год была обнародована инструкция флотским иеромонахам: «Пункты о иеромонахах, состоящих во флоте», в которой подробно регламентировалось их поведение и взаимное отношение между собою и служащими на корабле.
На практике штатные священники назначались только на крупные суда, а также по одному на несколько мелких судов. Служили в должности, как правило, 5—7 лет до получения нового назначения.
С развитием флота требовалось все больше священников. Так, в 1719 г. было назначено 29 иеромонахов, а в 1721 г. было затребовано уже 40, что создавало для Александро-Невского монастыря серьезные трудности.
В связи с этим в 1721 г. ответственным за подбор и назначение священников в армейские полки и на корабли стал Святейший синод, который поручил епархиальным архиереям отбирать кандидатов для войск и флота из числа священников «искусных, благонравных и примерных». На содержание их собирали «в городах и весях» по одной гривне с церкви. Поступающие средства через приказ церковных дел отправлялись в армию.
Эта система комплектования и финансирования военного духовенства позволила значительно повысить эффективность религиозно-нравственного воспитания воинов, поскольку полковой (корабельный) священник обязан был, кроме отправления богослужения и треб, «смотреть прилежно» за поведением войска (экипажа), обеспечивать регулярную исповедь «пасомых» и принятие ими святого причастия. При этом круг обязанностей священника был ограничен твердым предупреждением: «Больше ни в какие дела не вступать, ниже что по воле и пристрастию своему затевать».
С увеличением числа военных священнослужителей, а также в связи с особенностями военной организации, возникла необходимость в специальном органе управления. При Петре I была учреждена должность полевого обер-священника, который, согласно уставу 1716 г., назначался при главнокомандующем армией. Первым полевым обер-священником, которого в 1746 г. назначил Святейший синод по просьбе генерал-фельдмаршала Ласси был протопоп Антип Мартемьянов.
Полевой обер-священник был обязан передавать приказы главнокомандующего относительно времени богослужений, управлять полевыми священниками, разрешать конфликтные ситуации, «наставлять к доброму житию», а в случае нарушения ими инструкций «наказанье чинить». Аналогично и на флоте в соответствии с Морским уставом (1720 г.) во главе флотского духовенства был поставлен обер-иеромонах. В помощь ему во все эскадры назначались начальствующие иеромонахи.
Таким образом, при Петре I был в основном оформлен и начал функционировать институт штатного военного и морского духовенства русской армии и флота как централизованная организация, предназначенная для отправления религиозных таинств и обрядов в армии и на флоте, а также обучения и нравственного воспитания военнослужащих.
До 1800 г. полковые и корабельные священники оставались в двойном подчинении: и Святейшему синоду и военному руководству. А в делах церковных — епархиальному архиерею, на подведомственной территории которого квартировался полк или был приписан экипаж корабля. Только в период ведения боевых действий военные священники полностью переподчинялись полевому обер-священнику (обер-иеромонаху).
Так в 1788 г., в период подготовки к войне с Турцией в Средиземном море, императрица Екатерина II приказала снабдить флот «искусными добраго поведения священниками по числу онаго и особливо главным, имеющим при благонравии просвещение». По этому решению главным на флот был направлен архиепископ Реардамский Никодим, которого на время военных действий вызвали из Киева. Во время кампании 1799 г. в действующей армии было сформировано 4 корпуса, и в каждый из них Святейшим синодом был назначен полевой обер-священник.
В годы правления императора Павла I (1796—1801 гг.) ведомство по управлению военным духовенством претерпело значительные изменения. При поддержке императора оно обособилось от епархиального и замкнуло на себя все функции по руководству полковыми священниками. Указом от 4 апреля 1800 г. Павел I установил, что «полевой обер-священник как в военное время и тогда, когда войска в движении, равно и в мирное время, иметь должен в ведении своем всех священников армии... Без одобрения онаго полевого обер-священника никаких перемен по части армейских священников не чинить». Святейший синод, со своей стороны, предписывал епархиальным архиереям помогать полевым обер-священникам в подборе кандидатов для службы в армии и на флоте. Кроме того, Павел I объединил армейское и флотское духовенство, сосредоточив управление в руках полевого обер-священника армии и флотов, должность которого стала постоянной. Первым на эту должность был назначен протоиерей П.Я. Озерецковский, который имел право личного доклада императору.
Совершенствовалось также и управление низовыми структурами. В связи с увеличением объема работы по руководству полковым духовенством в инструкции полевым обер-священникам (1797 г.) было дано право избирать «достойнейших священников по дивизиям, чтобы они имели частное над прочими смотрение и в назначенное время о состоянии духовных лиц рапортовали». Тем самым учреждался институт дивизионных благочинных, которым подчинялось все духовенство соединения.
С целью подготовки кадров военного духовенства в 1800 г. в г. Санкт-Петербурге была открыта семинария, для обучения и воспитания детей армейского духовенства за казенный счет. Позднее при семинарии были учреждены уездное и приходское училища. Но эти меры полностью не решали проблему подготовки священнослужителей для военного ведомства. Поэтому, начиная с 1819 г., дети армейского духовенства, обучающиеся в епархиальных учебных заведениях, должны были именоваться учениками армейской семинарии (армейского духовного училища). По окончании обучения они обязывались стать священниками военного ведомства и только за отсутствием вакансий могли освобождаться от службы. В результате военное духовенство стало своеобразным сословием, подчиненным через свои органы управления непосредственно Святейшему синоду.
После смерти Павла I Синод попытался вернуться к старой схеме управления военным духовенством, то есть ограничить власть обер-священника армии и флота, восстановить прежний порядок назначения, увольнения, награждения военного духовенства и т.д. Но, с учетом армейских масштабов, это усложняло работу Синода, обременяло его канцелярию перепиской и ведением учета. В связи с чем в 1803 и 1806 гг. были изданы указы, которые фактически вернули прежние права обер-священнику и поставили его ведомство по отношению к Синоду в одинаковое с епархиями положение.
В 1807 г. в каждой армии была введена должность старшего благочинного, который являлся посредником между военным начальством, полевым обер-священником и духовенством армии. В 1812 г. для отдельных корпусов были учреждены должности корпусных священников (с 1821 г. корпусных благочинных), руководивших вверенным им духовенством на правах полевых обер-священников действующей армии. В подчинении старших благочинных и корпусных священников находились армейские (дивизионные), гвардейские и флотские благочинные.
В 1816 г., в период Кавказских войн была введена должность корпусного священника отдельного Грузинского корпуса (с 1840 г. обер-священник отдельного Кавказского корпуса, с 1858 г. — главный священник Кавказской армии), в 1890 г. должность упразднена.
В 1830 г. были учреждены отдельные должности обер-священника Главного штаба и обер-священника Отдельного гвардейского корпуса. Общее руководство военным духовенством этих структур было возложено на главного священника гвардии и гренадер армии и флота.
Начиная с 1858 г. обер-священники стали именоваться по-русски главными священниками.
12 июня 1890 г. было издано «Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств», которое фактически представляло собой сборник правовых актов. В соответствии с этим Положением вместо должностей главного священника армии и флота и главного священника гвардии, гренадер учреждалась одна должность протопресвитера военного и морского духовенства. Его кандидатура избиралась Святейшим синодом по представлению военного министра и утверждалась императором. По церковным делам протопресвитер получал указания от Синода, по вопросам военного ведомства — от военного министра. По сану и рангу он приравнивался к архиепископу и генерал-лейтенанту, имел право лично докладывать императору. При протопресвитере действовало духовное правление, которое соответствовало епархиальной консистории. Сохранялись должности дивизионных и флотских благочинных, назначаемых протопресвитером, в мирное время подчинявшихся местным архиереям. Протопресвитер назначал также полковых и флотских священников. В военное время в каждой армии назначались полевые главные священники.
Но и это Положение в полной мере не решило всех проблем, связанных со статусом духовного лица в полку (на корабле.). Военное духовенство по-прежнему подчинялось не только церковному, но и военному руководству, что в ряде случаев создавало сложности. По Положению в мирное и военное время священники обязаны были выполнять «все законные распоряжения военного начальства», совершать богослужения, церковные таинства и требы, в назначенное командиром время и только по его разрешению могли отбыть в отпуск. Возникающие между ними разногласия должны были разрешаться духовной властью.
Упомянутое Положение не регулировало отношения духовенства и офицерского состава. Военные пастыри до 1905 г. не могли быть членами офицерских собраний, а позднее получили лишь статус временных членов, они не приглашались на заседания строительных комиссий, обсуждавших вопросы возведения войсковых храмов. Церковными денежными суммами и богослужебным имуществом заведовал назначенный командиром полка ктитор из числа офицеров или классных чиновников и т.п.
В соответствии с книгой VII Свода военных постановлений изданной в 1903 г. основными обязанностями военных священников были следующие:
- в строго назначенное время совершение в полковой церкви богослужений во все воскресные и праздничные дни;
- подготовка военнослужащих к исповеди и принятию святых таинств с помощью поучений и внебогослужебных собеседований;
- совершение таинств и молитвословий для военнослужащих;
- подготовка церковного хора для пения при богослужениях;
- ведение бесед, наставление воинов в истинах православной веры и правилах благочестия, назидание и утешение болящих в лазаретах;
- преподавание Закона Божия в полковых школах, солдатским детям, учебным командам (с согласия военного начальства они могли устраивать внебогослужебные беседы и чтения).
Военные священники организовывали церковно-приходские школы, которые могли посещать не только солдаты, но и местное население. Кроме того, как и «гражданские» священнослужители, они обязаны были вести и хранить документацию: описи полковых церквей и их имущества, приходо-расходные книги, клировые ведомости, исповедные росписи, метрические книги и др., составлять отчеты о моральном состоянии войск. В военное время им дополнительно вменялось в обязанность помогать при перевязке раненых, совершать отпевание погибших и устраивать их погребение.
С 1889 г. стали проводиться регулярные собрания военных пастырей, совершались ревизионные поездки протопресвитера армии и флота по военным округам. В 1891 г. в штате военного ведомства состояло 569 священно- и церковнослужителей. Серьезным подспорьем в их работе был журнал «Вестник военного духовенства», который издавался с 1890 г. (в 1911—1917 — «Вестник военного и морского духовенства»).
Во время русско-японской войны 1904—1905 гг. вступило в действие положение от 26 февраля 1890 г. «О полевом управлении войск русской армии в военное время». В Маньчжурской армии был введен пост полевого главного священника - начальника всего духовенства в армии и настоятеля церкви главной квартиры. На эту должность был назначен протоирей С.А.Голубев.
После окончания войны, с учетом накопленного опыта, были внесены изменения в положение «Об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств». В частности, на военное время вводилась должность главного священника армий фронта. Он назначался Святейшим синодом по представлению протопресвитера и имел двойное подчинение: протопресвитеру — по церковным делам, начальнику канцелярии главного начальника снабжений — по военно-административным, ведал духовенством, состоящим при войсках, управлениях, учреждениях и заведениях в районе, подчиненном главнокомандующему армиями фронта.
В 1911 г., протопресвитером военного и морского духовенства был назначен Георгий Иванович Шавельский, имевший выдающиеся организаторские способности и деятельную натуру. Он начал готовить реформу института военного духовенства. По его инициативе был созван I Всероссийский съезд военного и морского духовенства, в работе которого участвовали 40 священников из войск и флотов. Съезд работал в Санкт-Петербурге в период с 1 по 11 июня 1914 г. На заседаниях рассматривались, в частности, проблемы взаимоотношений с полковым начальством, работа священнослужителей в условиях военных действий. Съезд разработал и принял памятку-инструкцию военному священнику, которая, устанавливала, что во время боя его место на передовом перевязочном пункте. Поэтому от священника требовалось умение оказать первую медицинскую помощь. Он обязывался быть в готовности прибыть туда, где требуется его участие. В его обязанности входило поучать воинов «истинам православной веры и благочестия, применяясь к степени их разумения, духовным потребностям военной службы», больных - «назидать и утешать в лазаретах», ограждать военнослужащих «от вредных учений», направлять их «нравственные недостатки», предотвращать «отступления от православной церкви». На практике они помимо своих прямых обязанностей порой обучали солдат грамоте, читали им письма от родных, помогали составлять ответные письма.
Перед Первой мировой войной в штате ведомства протопресвитера состояло 730 священнослужителей. В соответствии с мобилизационным расписанием штаты новых полков и кораблей укомплектовывались за счет призыва приходских священников. С началом войны при Ставке верховного главнокомандующего была организована полевая канцелярия протопресвитера военного и морского духовенства и склад церковной литературы.
Протопресвитеру непосредственно подчинялись главные священники фронтов и флотов. Армейское звено включало в себя главного священника армии, священника-проповедника и священника для командировок. В дивизиях и полках по штатам военного времени предусматривались дивизионные благочинные и полковые священники. Во всех крупных гарнизонах для координации духовной деятельности была введена должность гарнизонного благочинного.
Священники при штабах армий и флотов становились ближайшими помощниками главных священников этих объединений, руководили деятельностью госпитальных священников и прибывших в действующую армию священников-добровольцев, которые после десятидневных курсов привлекались для оказания помощи раненым. Всего во время войны в армии и на флоте служили свыше 5 тыс. священников.
В боевых условиях священник обязан был ежедневно проповедовать «на современные, затрагиваемые обстоятельствами времени темы, освещая с патриотической и религиозной точек зрения события общественной, государственной и военной жизни», при этом рекомендовалось учитывать степень грамотности солдат. Предлагалось также проводить «внебогослужебные беседы» с личным составом воинских частей, останавливая внимание слушателей, прежде всего на обосновании смысла и целей войны.
Рекомендовалось использовать экзотическое для того времени средство — кино, для улучшения духовного просвещения воинов, организовывать библиотечки в каждом подразделении, распространять бесплатные листки и брошюры пропагандистского характера и иллюстрированные издания, создавать специальные витрины и вывешивать газеты «в местах скопления нижних чинов».
В штабах военных округов также служили католические капелланы, раввины, лютеранские и евангелические проповедники, муллы, подчинявшиеся Департаменту духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. Они занимались организацией окормления своих единоверцев в войсках. В циркуляре от 3 ноября 1914 г. протопресвитер Г.И.Шавельский обратился к православным священникам, которые составляли подавляющее большинство в армии и на флоте, с призывом «избегать по возможности всяких религиозных споров и обличений иных вероисповеданий».
В январе 1916 г. Синод сформировал комиссию «по удовлетворению религиозно-нравственных нужд русских военнопленных», которая получила возможность командировать священников в лагеря военнопленных на территории Австро-Венгрии и Германии. Важной становилась работа священников в запасных батальонах на этапных пунктах, где обучали новобранцев и формировали пополнение.
В течение Первой мировой войны более 30 военных священников погибли и умерли от ран, более 400 получили ранения и контузии, более 100 попали в плен, что значительно превосходило потери в предыдущих войнах. Высокую оценку деятельности священнослужителей дал в 1915 г. верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич: «Мы в ноги должны поклониться военному духовенству за его великолепную работу в армии». Однако, в условиях нарастания экономических, политических, социальных и иных проблем в государстве влияние духовенства существенно ослабевало. Генерал А.И.Деникин в мемуарах «Очерки русской смуты» писал, что «духовенству не удалось вызвать религиозного подъема среди войск».
Тем не менее, и после Февральской революции 1917 г. военное духовенство продолжало выполнять свою работу. В период с 1 по 11 июля 1917 г. в Могилеве проходил II Всероссийский съезд военного и морского духовенства. Его участников приветствовал верховный главнокомандующий генерал А.А.Брусилов. В духе времени на съезде была учреждена выборность всех военно-духовных должностей. В результате тайного голосования протопресвитер Г.И.Шавельский сохранил свой пост. Но с приходом к власти большевиков отношение к религии и священнослужителям резко изменилось. Декретом Народного комиссара РСФСР по военным делам от 16 января 1918 г. № 39 институт военного духовенства в вооруженных силах был упразднен.
В годы Гражданской войны военные священники остались только на стороне противников Советской власти. Так, протопресвитером Добровольческой армии и флота А.И.Деникин назначил Г.И.Шавельского. В войсках адмирала А.В.Колчака было более 1 тыс. военных священников, у генерала П.Н.Врангеля — более 500, во главе с епископом Севастопольским Вениамином (Федченковым). После продвижения в ноябре 1920 г. Красной армии в Крым епископ Вениамин вместе с частями Добровольческой армии эмигрировал в Стамбул и продолжал руководить русским военным духовенством, находившимся по местам рассеяния в Турции, Болгарии, Греции, Королевстве сербов, хорватов и словенцев. 3 июня 1923 г. решением зарубежного Архиерейского синода епископ Вениамин был освобожден от исполнения этих обязанностей. Это был последний формальный акт, которым почти на девять десятилетий была прервана многовековая история военного духовенства Российских Вооруженных Сил.
Из истории мусульманского духовенства
в Армии и на Флоте Российской империи
В дореволюционный период истории государства Российского присутствие священников различных деноминаций в войсках было вызвано насущной потребностью верующих военнослужащих. Институт служилых татар перестал существовать в начале XVIII в., когда Петр I создавал регулярную армию. Мусульмане стали служить в царской армии наряду с представителями других традиционных религиозных объединений России.
В Российской империи взаимоотношения между различными религиозными объединениями регулировались соответствующими законами, которые, в частности, определяли их статусное положение. Православие являлось государственной религией. А остальные религии делились на терпимые и нетерпимые. Ислам входил в число терпимых, наряду с буддизмом и иудаизмом.
Из истории войн, которые вела Россия, известно много примеров успешных действий специальных мусульманских войсковых формирований. Например, в Отечественной войне 1812 г. участвовали свыше тридцати татарских и башкирских конных полков, которые доблестно сражались, изгоняя французов за пределы нашего Отечества, активно участвовали в боях за освобождение Гамбурга, Берлина, Веймара, Франкфурта-на-Майне и других немецких городов. Следует отметить, что первая мечеть в Москве, именовавшаяся Исторической, была построена именно в ознаменование этих подвигов воинов-мусульман.
В конце 1820-х гг. при императоре Николае I из «магометан» Кавказа и Крыма были сформированы лейб-гвардии Кавказско-Горский и лейб-гвардии Крымско-Татарский эскадроны, которые были включены в состав Императорского конвоя. Командующий конвоем генерал А.Х.Бенкендорф придавал большое значение подготовке воинских чинов-«магометан» с учетом их обычаев, традиций и веры. Поскольку во время русско-иранской войны 1804—1813 гг. генерал сам служил на Кавказе и хорошо знал своеобразие его быта и обычаев, он в 1829 г. в «Правилах» обучения горцев Кавказа для будущей службы в конвое писал: «Не давать (горцам) свинины и ветчины, строго запретить насмешки над ними. Эфендию (здесь — мусульманское духовное лицо у суннитов) разрешить посещать горцев, когда он пожелает, даже в классах. Наблюдать, чтобы во время молитвы горцев им не мешали. Наблюдать, чтобы на счет веры горцев ничего плохого не говорили и не советовали переменить ее». В дни мусульманских праздников гвардейцам-мусульманам предоставлялись увольнительные.
На протяжении последующих лет рядом законодательных актов были «устроены» религиозная жизнь и быт гвардейцев-мусульман суннитского толка (указы от 20 мая 1846 г., 5 декабря 1855 г. и 24 декабря 1861 г.). Уставом предусматривались в полках штатные должности служителей исламского культа. Рекруты-мусульмане приносили присягу в мечетях. Часто имамы по совместительству занимали должности преподавателей «магометанского закона» в различных военно-учебных заведениях Санкт-Петербурга, где обучали воспитанников-мусульман.
Перед военными духовными деятелями стояла сложная задача — не допустить, чтобы имеющиеся религиозные различия перерастали в противоречия. Свод военных постановлений 1838 г. гласил: «Полковые священники, отнюдь не должны вступать в прения о вере с людьми другого исповедания».
В представлении Главного штаба подчеркивалось, что основными обязанностями мусульманских духовных лиц должны были являться участие в приеме воинской присяги, проведение заупокойной службы и чтение «назидательных» проповедей.
Мусульмане служили в гвардейских частях, их дети обучались в кадетских корпусах. Из лучших кавказских наездников была сформирована весьма успешно проявившая себя в наступательных операциях и рейдах по тылам противника Дикая или Туземная дивизия, в составе которой было 6 полков — Дагестанский, Кабардинский, Чеченский, Ингушский, Черкесский, и Татарский.
Ко времени Первой мировой войны военнослужащим исповедующим ислам были предоставлены возможности питаться халяльной пищей и получать приемлемые для них награды — например, изготовленный в виде медали Георгиевский крест. Полковые муллы получали жалование аналогичное тому, которое получали православные полковые священники. Муфтии и муллы за хорошую службу получали те же привилегии, что и представители православного духовенства.
И сегодня необходима духовная помощь военнослужащим-мусльманам, которые служат в рядах Вооруженных Сил Российской Федерации. В настоящее время у представителей исламского духовенства есть возможность присутствовать в воинских частях, чтобы совершать религиозные обряды, разрешать проблемы и предотвращать конфликты на религиозной почве.
Буддисты России и Вооруженные Силы
(по материалам, предоставленным Иволгинским дацаном
Буддистской традиционной Сангхи России)
Участие буддистов в русско-японской и первой мировой войнах
С началом русско-японской войны (1904 г.) значительную помощь в мобилизации бурят в действующую армию оказали буддистские монастыри - дацаны. В январе 1904 г., в Янгажинскую станицу прибыл военный генерал-губернатор Иркутской губернии П.И.Кутайсов с целью проведения мобилизации бурятских казаков. Свою работу он начал с посещения Янгажинского дацана (монастыря), где вручил ламе Даша-Доржо Итыгилову грамоту об избрании его ширетуем (настоятелем монастыря), а также мандат депутата Удинского округа.
По случаю проводов земляков на войну ширетуй Д.Д.Итыгилов с ламами провели молебны, в которых прозвучали прошения о благополучном возвращение воинов домой. Он организовал также сбор пожертвований, которые предназначались для создания лазаретов для раненых и пострадавших в ходе сражений, а также на иные нужды войны.
В 1904 г. глава буддистов Восточной Сибири Пандито Хамбо Лама Чойзон-Доржи Иролтуев вместе с ширетуем Агинского дацана и родоначальниками выехал в район боевых действий на Квантунский полуостров. Делегация посетила российский военный гарнизон, защищавший г. Порт-Артур. Высокие гости из Бурятии были представлены наместнику российского императора на Дальнем Востоке Е.И.Алексееву. Затем они побывали в частях, в которых служили буряты-казаки. В ходе встреч ламы обращались к воинам с пастырскими наставлениями и вручали подарки.
С началом Первой мировой войны по распоряжению Главного управления Российского общества Красного Креста проводилась активная работа по сбору средств в пользу жертв и пострадавших в ходе боевых действий. В этот период военный генерал-губернатор Иркутской области Л.М.Князев обратился к буддийскому духовенству с просьбой также организовать среди населения Бурятии сбор средств на содержание лазаретов и на иные военные цели.
Главой буддистов Восточной Сибири в то время был Пандито Хамбо Лама Д.Д.Итыгилов. Заботиться о своих земляках, раненых в боях, лечить и морально поддерживать их Д.Д.Итыгилов и его единомышленники считали своим гражданским долгом. По инициативе известного деятеля Бурятии Агвана Доржиева и Хамбо Ламы был организован «Общебурятский комитет по сбору пожертвований на нужды войны». Председателем комитета был избран Пандито Хамбо-лама Д.Д.Итыгилов.
Общебурятский комитет, благодаря авторитету и уважению среди местного населения, которым пользовались его лидеры, смог применить обязательный сбор на нужды войны с «души» от 1 до 3 рублей. Это позволило собрать на нужды войны крупные средства. Отдельно была собрана значительная сумма в пользу пострадавших на войне георгиевских кавалеров. Собранные бурятами финансы расходовались на содержание лазаретов, на пособия семьям военнослужащих, призванных в действующую армию, на различные военные цели.
На фронтах войны были развернуты три госпиталя, в которых работали лучшие эмчи ламы бурятских дацанов (обладавшие традиционными медицинскими знаниями и умениями) во главе с ламой Чойзон-Доржо Иролтуевым.
В Петербургском буддийском храме, который был открыт накануне войны (в 1913 г.), одним из наиболее часто совершаемых богослужений был молебен посвящённый «победе русского оружия» в кровавой войне. В доме Агвана Доржиева при храме был развернут лазарет для раненых бурят и калмыков.
Известный монголовед Б.Я.Владимирцев писал в декабре 1916 г. своему коллеге А.В.Бурдукову в Монголию: «Наши буряты действуют молодецки. Заботятся о своих родичах, призванных на работы, образцово. У них и комитеты, и уполномоченный, и правильная организация. Приехал сюда и 79-летний старец Пандито Хамбо Лама Иролтуев. Он посещал бурят на фронтах, побывал также и в Архангельске». Визит старца в Архангельск был связан с тем, что в 1916 г. многие из числа бурятско-калмыцкой паствы Санкт-Петербургского храма были мобилизованы в те края на тыловые работы.
Свыше 120 тысяч сынов и дочерей Бурятии сражались на фронтах Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Из них остались на полях сражений более 34 200 человек, или 36 % всех ушедших на защиту Родины.
За ратные подвиги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками десятки тысяч бурят награждены боевыми орденами и медалями, 35-ти наиболее отличившимся воинам было присвоено звание Героя Советского Союза, грудь десяти человек украсили знаки высшей солдатской доблести - ордена Славы трех степеней.
В годы войны огромный размах приобрела всенародная помощь фронту. Трудящимися республики Бурятии из личных средств в Фонд обороны было перечислено 41 млн. рублей, сдано облигаций на сумму 60 млн. рублей. На закупку вооружения для Красной Армии жителями республики было направлено около 87 млн. рублей. На эти средства были построены танковые колонны «Социалистическая Бурят-Монголия», «Имени 25-летия РККА», «Молодой колхозник» и «Юный патриот», а также эскадрилья боевых самолетов. Кроме того бойцам на фронт было отправлено 138 вагонов подарков общей стоимостью более 14,5 млн. рублей.
Летом 1944 г. в г. Улан-Удэ была создана инициативная группа из числа буддийских священнослужителей во главе с заместителем главы буддистов Восточной Сибири Дид Хамбо Ламой Хайдапом Галсановым, которая обратилась к верующим-буддистам с патриотическим воззванием на бурятском языке с призывом оказать материальную помощь Родине и Красной Армии для достижения скорейшей победы над фашизмом. Свыше 5 тыс. экземпляров этого воззвания было распространено среди бурятского населения в Бурят-Монгольской республике, Иркутской, Читинской областях и Красноярском крае. В результате, согласно архивным материалам и данным Госбанка СССР, от бурятских буддистов и духовенства в Фонд обороны поступило около полумиллиона рублей.
Но гораздо весомее материальных пожертвований были слова буддийских духовных лидеров, обращенные к народу. Бывший Дид Хамбо Лама Хайдап Галсанов неоднократно заявлял: «Нам надо поднимать дух верующего населения и производить сбор средств в фонд Красной Армии, и путем совершения молитвы разъяснять верующим о необходимости помочь Родине в этой войне, в войне с Германией...». Патриотические усилия буддийских священнослужителей заслужили высокую оценку со стороны Советского правительства. Более 10 лам получили благодарность от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.
Показателен пример Ламы Жамбал-Доржи Гомбоева, который в августе 1941 г. был призван в действующую армию и до апреля 1943 г. воевал на фронте. В боях он был дважды ранен и демобилизовался по инвалидности. За участие в Великой Отечественной войне был отмечен несколькими боевыми наградами. Лама пользовался высоким авторитетом среди верующих-буддистов. Во многом благодаря этому Жамбал-Доржи Гомбоев в 1963 г. стал XIX Пандито Хамбо Ламой - Председателем Центрального Духовного управления буддистов СССР и почти двадцать лет (по 1982 г.) исполнял эту должность.
Таким образом, как и весь многонациональный народ Бурятии, буддийские священнослужители в годы Великой Отечественной войны проявили подлинный патриотизм, который выразился в организации широкого движения по оказанию добровольной материальной помощи фронту, и, тем самым, внесли значительный вклад в достижение Победы. | 
.jpg)
