Несколько раз я совершал преступления по статье 291 УК РФ (дача взятки должностному лицу). Это когда читатели жаждут правды, а власти ее скрывают. И чтобы добыть хоть кусочек истины, надо кому-то на лапу дать. Вот посадили, скажем, в тюрьму Ивана Петровича, человека бедного, из рабочих. А народ кричит: Петрович не виноват! Виновен Альфонс Муратович, здешний предприниматель, который тут всех купил! Прокуроры взяточники! Суд продажный!
Едешь ты разбираться, а дело, оказывается, закрытое. Тебя и близко не подпускают. Но люди со стороны наперебой рассказывают, что рядом с трупом нашли окурок от редких дорогих сигарет «Mackintosh» - любимой марки предпринимателя Альфонса Муратовича. Следы от его ботинок 41 размера. А Петрович же курит «Приму», и сапог у него на три размера больше. Ну и еще там куча улик. Но написать об этом просто со слов людей – можно себя подставить за клевету. Люди всякое могут наговорить. Тут надо искать подход к товарищам, которые к делу имеют доступ. Которые попросят их не светить и покажут листы из секретного дела про следы и окурки.
И СУДЫ, БЫВАЕТ, ОШИБАЮТСЯ
И вот к чему вся эта глупость, которая отымает множество сил и времени? Люди имеют право не доверять суду. А судьи у нас ошибаются, скажем так, порой. Дело Евгении Чудновец яркий тому пример.
Журналист - элемент общественный, и его задача разбираться в делах подобных. Но бестолковость в том, что и работник прессы доступа не имеет.
Не факт, что люди всегда правы, подозревая судей, а вместе с ними все наши власти. Допуски журналистов к делам закрытым могли бы развеять много и ложных слухов против правоохранительной системы. Нет, я не за то, чтобы всякий работник прессы мог изучать секретные материалы. Это должны быть только опытные и проверенные журналисты с определенной должностью, скажем – общественный корреспондент, или как там еще. Пусть пока будет «обкор». Он обязан бы поработать в СМИ лет не менее так пяти. А его кандидатуру утверждал бы местный союз журналистов.
Общественный корреспондент должен иметь не только доступ к судебным делам закрытым, но и прочие полномочия. Например, в газету поступает сигнал, что в доме для престарелых (таком-то) кормят людей просроченными продуктами. Обкор идет туда, и никто не имеет право не пустить его на склад, на кухню этого учреждения. При нынешних же порядках, чтобы журналисту проникнуть в дом для престарелых, надо недели две согласовывать сей вопрос с разными там пресс-службами.
Если бы, как я думаю, примут такой закон об общественных корреспондентах, у нас будет меньше проблем в социальных учреждениях, меньше всяких там производств подпольных. Следствие и суды станут работать тщательней по делам закрытым, понимая, что к ним возможен доступ со стороны СМИ.
ПУСКАТЬ ЛИ В СУД ПРЕССУ, ПУСТЬ РЕШАЮТ ПОТЕРПЕВШИЕ
Понимаю, что все не так просто. И в этом деле наверняка обнаружатся некие подводные камни. В первую очередь юридические. Потому я предложил изучить вот эту идею юристам и высказать свое мнение.
Адвокат Виктор Наумов пояснил: закрытыми для общества и прессы уголовными делами являются те, в которых содержится охраняемая законом тайна или речь идет о преступлениях против половой неприкосновенности. Также о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими 16 лет. Или в случаях, когда могут быть разглашены сведения об интимных сторонах жизни участников процесса или требуется обеспечить их безопасность.
Но, считает адвокат, возможно, стоило бы разрешить участникам процесса, в интересах которых разбирательство закрытое, ходатайствовать о допуске прессы в судебное заседание. Тогда участники сами могли бы решать, что для них важнее – сохранить тайну или дело предать огласке через СМИ.
ОТ АВТОРА
Ну хотя бы на первых порах и так.
Взять историю Дианы Шурыгиной. Диана и ее родители, как ни пытались доказать журналистам и общественности свою правоту, им практически никто не поверил. А все потому, что они (пусть и сторона потерпевшая), не имеют право показать прессе материалы дела. Пользуясь этим, разные лжесвидетели со стороны насильника Семенова выдали кучу версий о его невиновности. Вот вам наглядно, когда закон, скрывая правду в интересах жертвы, в данном случае с Дианой работает против нее же.
