Ну что же, уважаемые подписчики, читатели, случайные и неслучайные 

посетители блога, – видимо, пора сказать "до свидания".

Почти десять лет жизни отдано этому ресурсу. 

Конечно, можно было бы продолжать. Но, если честно, устал. 

Прежнего запала нет, а действовать из-под палки – увольте. 

Да и обстоятельства оставляют всё меньше шансов для свободных манёвров...

В общем, не судите строго. Цитируя классика, 

"мавр сделал своё дело, мавр может уходить". 

Желаю всем новых свершений, открытий, творческих и прочих удач. 

И пусть Музыка служит вам немеркнущей путеводной звездой!

Искренне Ваш,

       С. 

Grotesk "Grotesk & Grotesk 2" (1980)

Тяга к прекрасному у Мука Гробиана (р. 1946) проклюнулась рано. Сперва немецкий мальчуган воспылал любовью к тромбону. Практика явственно показала, что духовые не его конёк. Дальше, как водится, начался гитарный период. Здесь дело пошло значительно веселее. С 18 лет Мук, урезавший фамилию до невнятного Гро, наяривал рок-, поп-, соул- и джаз-стандарты в любительских группах Нюрнберга. При этом музыкальное безумие сочеталось у паренька с вполне осмысленными занятиями живописью. К 1972 году наш герой перебрался в Мюнхен, где вместе с единоверцами основал коллектив Aera. За стилевую основу был принят джаз-рок, настоянный на элементах краута, прогрессива и прочих любопытных компонентах. После четырех плодотворных лет поиски жанра толкнули Гробиана на новые подвиги. Совместно с коллегами гитарреро затеял сольный прожект "Muckefuck" (скабрезно озаглавленная фьюжн-пластинка увидела свет в 1979-м). И фактически через год маэстро Гро (бас, гитара) в окружении проверенных бойцов (Тео Йоргенсман – кларнет, Вольфганг Теске – ударные, гитара, Ули П. Ласк – тенор- и сопрано-саксофоны) пришпандорил к звуковому древку полотнище с хитрой надписью Grotesk.

Дебютный альбом продемонстрировал стремление тевтонов к синтезу. Уже вступительной вещью "Me TheoRit" квартет утверждает себя в лагере абсурдистов, коим по плечу задачи любой степени сложности. Хотите коктейль из буддистского камлания, статичного джаза и заторможенной польки? Пожалуйста. Импровизационный фьюжн-джем с тонким восточным привкусом? Не вопрос, вот вам "Fata Morgana". Хипповую джаз-роковую психоделию эпического формата? Легко. "Undine bei den Sirenen" удовлетворит подобный эстетский каприз. Любители гитарно-саксофонных запилов наверняка возрадуются игровой амальгаме "Grotesk". А там недолго и до магии преображения ("Clown im Fakir"). Ровное спейс-этническое течение пьесы кардинально ломается посредине, наводняясь оторванными от реальности партиями сакса. Итог всему подводит мистический джаз-фанковый номер "Seifenblasen am Himalaya" – кунштюк из разряда шарад.

Программу "Grotesk 2" воплощали те же – за вычетом Ульриха Ласка, но при посредничестве Клауса Кройцедера (саксофон, лирикон) и Ахима Гиселера (клавишные). Наличие электропиано и синтезатора позволило команде развернуться во всю ширь. Да и характер треков претерпел изменения. Больше мажора, подчас легкомысленного ("Heavy On Wire"), больше воздуха ("Dream Dancin'"), ритмически насыщенных фигур ("Yeah"). Правда, и мандраж от соприкосновения с ориентальными загадками обозначился убедительнее ("Salomé"). Благодаря новобранцу Гиселеру Grotesk сумели подняться до симфо-джазовых высот ("Teh Tramp") и даже наметить условный романтический контур ("Alicia"). Зато авторское вмешательство Кройцедера вылилось в длинную хаотическую помесь электроники с фьюжн-прогом и фри-джазом ("Voice of the Lyricon").

Резюмирую: внушительный сонический эксперимент, дающий представление о деятельности малоизвестной германской бригады конца семидесятых. Советую ознакомиться.

Grotesk

Tsuumi Sound System "Floating Letters" (2013)

После таких альбомов по-настоящему начинаешь жалеть о собственной непричастности к могучим скандинавским традициям. Всё же в глубине мелодических структур народностей Севера есть нечто, исподволь волнующее душу, задевающее её потаённые струны. Музыка, протяжная и чистая, как полярная ночь, умеет преображаться в мгновение ока. Ясность сменяется замысловатым руническим письмом. И нужно обладать всей полнотой великого древнего знания, чтобы увидеть за обольстительной ворожбой звуков, за мнимой легкостью красок припорошенные снегом хрусталики истины. Фолк – не самоцель, но повод оживить в людях чувства. И финский коллектив Tsuumi Sound System, определенно, владеет секретом подобного рода реанимации. Будучи активно концертирующей бригадой, великолепная восьмёрка нечасто балует слушателя студийными программами. К примеру, "Floating Letters" – их третий (если не принимать в расчет работы, вышедшие в 2000–2004 гг. под шапкой Tsuumi) и последний на сегодняшний день релиз. Однако именно его я бы назвал квинтэссенцией творчества ансамбля. Почему? Сложно объяснить так вот с ходу. Попробуем рассмотреть кусочки мозаики по степени расположения.

Открывающий номер "Darkwing Polska" дарит нам встречу с нарядной, праздничной стороной приполярного фольклора. В струнно-аккордеонной полифонии не сразу обращаешь внимание на присутствие ритм-секции (Тармо Анттила – контрабас, Юсси Никула – ударные, перкуссия). Тем не менее у неё довольно важная роль. Что особенно ощущается ближе к финалу. Заглавная тема начинается с обманчиво мажорного фиддл-дуэта Томми Асплунда и Эско Ярвели. Постепенно тональность прирастает трагическими нюансами, а комплексная ритмическая сетка откликается мощными рок-позывными. В канве этюда "Waltzinki (Uusi Valssi Helsingistä)" явлена тончайшая фолк-фьюжн модель. Автор пьесы, гитарист Яни Кивеля крайне вовремя расставляет лирические акценты; за это – отдельное спасибо. Даже сочиненный Йоакимом Бергхеллем (саксофоны, перкуссия, бас-кларнет) площадный танец "Square Two" далёк от вульгарности и, без сомнения, обладает очаровательными чертами. Колоритный этнический выпендрёж "Twisted Invention" снабжён приличной джазовой атрибутикой, зато идущая следом камерная зарисовка "Minka’s Dream" (аккордеон, фоно, маскируемый под виолончель контрабас) решена в эстетике психологического минимализма. Возвышенно-светлый сюжет "Smilla" чередуется с гуттаперчевой конструкцией "Altitude", где действие подчинено лихому драйву. Электрический модернизм и неувядающая энергия фолка сталкиваются лбами на пространстве любопытной истории "Silmäkkeessä". Попытка проиллюстрировать вояж по излучинам бытия сугубо инструментальными средствами оборачивается кинематографически образным эскизом "Years Passing"; тут TSS удачно расширяют стилевые горизонты до абсолютно "взрослых" рубежей. В пассаже "Circus on Ice" безукоризненная композиционная основа соединяется с виртуозной исполнительской техникой. Замыкает строй умиротворяющий трек "Dansk Fest" – натуральный эталон для нынешних адептов жанра 'world music'.

Резюмирую: увлекательный художественный акт, сочетающий в себе глубокомыслие с эффектной игровой подачей. Пропускать не советую.

Tsuumi Sound System

Swegas "Beyond the Ox" (1970)

На излёте шестидесятых брасс-рок был весьма актуален. Само собой разумеется, в Штатах. Впрочем, и британская молодёжь питала живой интерес к мощному звучанию духовых, намертво спаянных с будоражащим кровь ритмом. И вот вам отличный пример на заданную тему: ансамбль Swegas, чья история началась в 1969-м. Толчок прожекту дали трубач Брайан (Джо) Спиби и тромбонист Ник Ронай. Прежде оба наяривали блюз и джаз в составе Fulson Stilwell Band, ориентиром для которого служил саунд нью-орлеанских биг-бэндов. После распада коллектива приятели некоторое время участвовали в соул-сессиях Cat Road Show. Но тут из-за океана повеяло свежим музыкальным бризом: на вахту заступили будущие законодатели жанра – Chicago и Blood, Sweat & Tears. Начиналась эпоха перемен, что особенно остро почувствовали англичане. Рядом с Джо и Ником начертались фигуры саксофониста Алана Смита, гитариста Джонни Тугуда, органиста/вокалиста Кита Стрэчена и басиста Роя Трумена. Понеслись репетиции, доставлявшие парням немалое удовольствие. Казалось, успех не за горами. Однако их первый альбом так и остался нереализованным. Тогда разочарованный мистер Спиби взял курс в произвольном направлении, предоставив шанс порулить другому отцу-основателю. На вольные хлеба подались и гитарист с саксофонистом. Но, как известно, незаменимых нет. Ронай, Стрэчен и Трумен оперативно пополнили кадровые резервы и принялись яростно осаждать лейблы. Жертвой упорных англосаксов пала звукозаписывающая контора германского концерна BASF, где в 1970 году вышла пластинка "Beyond the Ox".

Введение "Into the Ox" демонстрирует правильность композиционной стратегии Swegas. Выразительно-ненавязчивая мелодическая канва аккуратно цепляет слушателя на крючок. И дальше можно творить что угодно. Допустим, ленивую фанк-гамму "Said But Never Heard" с комплексным брасс-подкреплением, диетической гитарно-клавишной подсветкой и строго отмеренной фри-джаз-дозировкой. Ритм-энд-блюзовая мотивность эпизода "Dawning", помноженная на  психоделический флер, полифонию духовых и приятный вокал гитариста Стюарта Уилкинсона, открывает собой четырехчастную сюиту "Pollution". В других ее сегментах нам встретятся: зыбкая фьюжн-рефлексия ("Morning"), прогрессивный калейдоскоп страстей ("Evensong") и сумбурно-наивный шестидесятнический драматизм ("Tomorrow"). Склонность команды к развёрнутым историям, сочетающим монологи с джаз-роковым спорадическим коктейлем, характеризует трек "1776 Fantasia". Тонкая поэтика пьесы "Cold Unfriendly Way" прекрасно дополняется лаконичным экскурсом "Gravedigger", замешанным на коллизиях рыцарской литературы, саксофонно-трубной торжественности, артистическом нарративе и разных живописных нюансах. Титульный пассаж не что иное, как эстрадный поп-зонг в полуоркестровой манере. Невзирая на надоедливость рефренов, выглядит вполне убедительно. Точку в повествовании ставит 22-секундная кода "Oxtail", целиком построенная на затейливой партии духовых.

Резюмирую: замечательная прото-прогрессивная мозаика джаз-рокового склада, и поныне не утратившая своего очарования. Рекомендую.     

Swegas

Ut Gret "Ancestors' Tale" (2014)

Когда душа требует мифов, а всё давным-давно изучено, что остаётся делать? Воплотить собственное  видение мировой истории. Именно этим занимается основоположник проекта Ut Gret Джоуи Конрой. Его хроникальные выкладки – своеобразный гипертекст, по большей части выражаемый музыкальными средствами. Концептуальные перипетии сюжетов Конроя вращаются вокруг загадочного племени гретов – одного из потерянных колен Израилевых. Интеллектуально развитые дикари, они исчезли с лица Земли, успев посеять новые идеи, образы, приоткрыть сакральные горизонты человеческого духа. Наследником философии гретов считают персидского поэта Шамса Тебрези (ок. 1185–1248), наставника выдающегося стихотворца-суфия Джалал ад-Дина Мухаммада Руми (1207–1273). Без них немыслимы как глобальные явления (например, эпоха Возрождения), так и культурно значимые феномены ("Утопия" Томаса Мора, фигура Калибана в шекспировской "Буре"). Иными словами, таинственный древний народец в корне изменил эволюционную структуру homo sapiens. И пускай материальные свидетельства существования гретов неведомы большинству. Важно, что выведенные ими смысловые конструкции послужили толчком к возникновению современной цивилизации.

У каждой из десяти пьес альбома "Ancestors' Tale" своя подноготная. Титульная вещь – гипотетический саундтрек к немой ленте "Зов Ктулху" по одноимённой книге Г.Ф. Лавкрафта. Ничего ожидаемо пугающего в событийном звуковом строе нет. Напротив, имеет место лирическая возвышенность, определяемая духовыми Джеки Ройса, Стива Гуда и Грегори Экера, а также атмосферно-тёплым вокалом и скрипкой Шайенн Майз. После короткой мутной импровизации "The Departure" для диджериду, баритон-сакса и ударных наступает черёд условно кентерберийского номера "Hopperknockity Tune" – посвящения культовому британскому басисту Хью Хопперу. Не стараясь копировать стилистику 1970-х, Конрой со товарищи, тем не менее, выступают идейными потомками великих прогрессоров. Неброская форма сочинения "Selves Unmade" на поверку оказывается достаточно сложной, реализованной по законам силлабики (да к тому же с весьма затейливым рисунком кларнетовой соло-партии маэстро Гуда). Этюд "The Raw, The Cooked & The Overeasy" так и вовсе инспирирован этнологическими изысканиями Клода Леви-Стросса (1908–2009), что не мешает бойцам из Ut Gret переходить в пределах темы от джаз-рока к фактурным меллотроновым ландшафтам. Эпизоды бомбёжки берлинского зоопарка (1944 год) нашли отражение в коллизиях напористой авант-проговой фрески "An Elephant in Berlin" авторства клавишника Стива Робертса. Смешение цеппелино-кримзоидных мотивов выливается в мощную композицию "Dinosaur on the Floor", направленность которой задает контра-фагот мистера Ройса. Увлекательная 9-минутная chamber-авантюра "The Grotesque Pageantry of Fading Empires" подавляется эффектным 12-тоновым рядом упражнения "Zodiac", чья серийная техника ассоциируется не столько с "нововенцами", сколько с хрестоматийными опытами Роберта Фриппа. Замыкает шеренгу кунштюк "Walk the Plank" – эдакий арт-хаус-ремейк "Пиратов Карибского моря" для избранных.

Резюмирую: любопытный художественный мега-эксперимент от записных американских умников. Настоятельно советую ознакомиться.

Ut Gret

Deirdre "Deirdre" (1977)

Виниловое издание единственной пластинки Deirdre нынче оценивается в 250 евро. Но это к слову. Нас же интересуют художественные достоинства релиза. И они, поверьте, наличествуют. Чем же уникален данный проект? Ну, скажем так: если Flairck являлись пионерами камерного неоклассического фолка на голландской сцене, то Deirdre принято считать нидерландскими провозвестниками электрического народного "штиля". Многие из участников бэнда впоследствии профессионально отметились в разных жанровых ипостасях – от арт-рока до "новой волны" и кантри-блюза. Однако речь сейчас не о том. Начнем, пожалуй, с фигуры вокалистки/арфистки Йопи Йонкерс. Девочка родилась и выросла в музыкальной семье, с детства питала любовь к старинным фламандским мотивам. В подростковые годы увлеклась более актуальными вещами, насыщенным современным звучанием. Играя с симфо-роковой командой Poemfield II, попала в поле зрения гитариста/мандолиниста Ханса Янсена и пианиста Ада ван Мёрса. Прослушивание, к обоюдному удовольствию сторон, прошло успешно. И уже в разгар 1976 года Йопи со своими неординарными друзьями записывала диск-гигант под эгидой международной корпорации Philips.

Фактически все треки с безымянного лонгплея Deirdre, за исключением единственной пьесы, представлены изобретательно переработанными традиционными напевами. Стартуют ребята с заведомо хитовой позиции "Daughter of Peggy-O" – типичной кабацко-сельской плясовой с зажигательной партией фиддла (Хирт Гус) и однообразным, но тщательно выверенным ритмом (Йос ван Воркум – бас, Мик Бус – ударные, перкуссия). Центральную певческую роль в средневековой балладе "Lovely Joan", некогда разысканной британским композитором-классиком Ральфом Воан-Уильямсом на просторах графства Норфолк, исполняет Ханнеке Люксембург, чей бархатный тембр идеально годится для этой мелодической жемчужины. Да и аранжировка дуэта Янсен / ван Мёрс с флойдическим гитарным рисунком и оркестровыми клавишными приемами намекает на прогрессивную направленность вышеозначенного опуса. Залихватская джига "Cup of Tea" демонстрирует не только коллективное виртуозное владение инструментами, но и редкостное чувство формы. Даже лирический этюд "Tell Me What You See in Me" авторства Дэйва Казинса (The Strawbs) не выглядит чужеродным элементом в общей обойме. Очередная ветхо-печальная история ("Young Waters") в трактовке Deirdre утрачивает оттенок провинциальности, обогащаясь изящным соцветием аккордов гитар, цитры, электропиано, вистла и, конечно, проникновенным голосом госпожи Люксембург. Дальнейшие откровения ансамбля лишь подтверждают безусловные мастерство и фантазию игроков. Это и комплексный фольклорный арт-рок "'t Visserke"; и безбашенный полифонический кантри-драйвовый эскиз "Nine Points of Roguery"; и абсолютно чудесная панорама "'t Koopmanszoontje" с гипнотическими соло а ля Дэвид Гилмор, колоритными вокальными эпизодами Йопи Йонкерс и живописным антуражем восставшей из небытия легенды; и забубенный поселковый фьюжн ("Gravel Walk"); и завершающая благородная chamber-элегия "Call the Yowes", манящая за собой в заповедную сказочную реальность.

Резюмирую: шикарный пример европейского прогрессивного фолк-рока, подкупающий одаренностью его создателей. Рекомендую. 

Deirdre

Begnagrad "Begnagrad" (1982)

У слова Begnagrad несколько значений. Однако музыканты одноименной словенской формации остановились на понятии "бегство" – от рутины и закостенелости в мир воображаемый, опасный и манящий. Что касается непосредственной истории ансамбля, началась она в середине 1970-х. Четверо школьников во главе с аккордеонистом Братко Бибичем замыслили содеять нечто оригинальное. Вдохновение черпали в родном фольклоре, классике и роке. Окрепнув технически, квартет счел нужным зафиксировать на пленке наиболее удачные произведения. Причем позднее эти записи были изданы официально тамошним лейблом BPM. Но с течением времени и в связи с ротацией кадров стилевая стратегия видоизменилась. Примкнувшие к Бибичу и духовику Бого Печикару басист/мандолинист Нино де Глерия, ударник/скрипач Алеш Рендла, перкуссионист/гитарист Борис Ромих подержали курс на интеллектуализацию. Теперь Begnagrad напоминал колосса, одной ногой увязшего в трясине авангарда, а другой отбивающего ритмы многочисленных народностей Восточной Европы, Албании и Италии. Разумеется, их заметили. Гастроли по Швейцарии, Германии и Франции придали команде из Любляны мультикультурный оттенок. Впрочем, уже в 1983-м бэнд по ряду причин распался. Но, слава богу, авторское наследие словенцев не сгинуло во тьме десятилетий. И ныне мы имеем шанс прикоснуться к сочинениям по-настоящему неординарного коллектива.

"Открывашка" с недвусмысленным названием "Pjan Ska (Drinking One)" демонстрирует живописность хмельного славянского угара. Бесконечные смены ритмического рисунка на протяжении трех минут (при сохранении мелодического ракурса) гарантированно вводят в раж. Дальше аккордеонно-кларнетовые изыскания верховного дуэта Бибич/Печикар осваивают мрачноватый лиризм в рамках композиционно-дремучего номера "Romantična (Romantic One)". Для пущей выразительности этнической фьюжн-фрески "{Bože (Če Bo)} (All's Good (Maybe)" многостаночник Борис в компании с другом Нино разыгрывают контрабасовый диалог при акустическом фолк-участии остальных товарищей. В качестве своеобразной антитезы норвежцам Streif звучит очень даже интересно. Триптих "Cosa Nostra / Waltz" отличается атмосферой веселых похорон. Висельный юмор затейников Begnagrad в чем-то схож с парадоксальными вывертами Samla Mammas Manna, но вместо условных цирковых страстей преобладает деревенская основательность, пропущенная сквозь фильтр артистического ехидства. Пограничный этюд "Narodna | Kmetska (National One | Knecht Ska)" – упражнение в синтетизме; напряженная РИО-схема декорирована под сельское простодушное треньканье. А фактическое отсутствие швов свидетельствует о вкусе и мастерстве исполнителей. Для соскучившейся по року аудитории предназначен энергичный опус "Coc'n Rolla (Ljubljana Ponoči) (Coc'n Rolla (Ljubljana by Night)", в коем гитарная "кримзанутость" оторочена буйной победительностью хачатуряновского "Танца с саблями". Точкой в повествовании служит обманчиво легкомысленный финал "Žvižgovska Urška (Whistling Ursulla)". Ну и на правах бонусов – четыре вещи, включая концертные выступления.

Резюмирую: замечательный, странный и довольно эффектный набор мотивов, иллюстрирующий деятельность одной из самобытнейших прогрессивных бригад южнославянского региона. Рекомендую.

Begnagrad

McLuhan "Anomaly" (1971)

Если американцы McLuhan и ощутили на себе влияние британского прото-прогрессива, по их музыке такого точно не скажешь. Началось же все с чикагской команды Seven Seas. Верховодил ею Пол Кон – любознательный молодой человек, в ту пору учащийся колледжа. Специализировалась бригада на джаз-роке с обилием духовых. Сам лидер попеременно дул в саксофон, кларнет и флейту. Но, будучи по натуре неугомонным, периодически предпринимал попытки усилить брасс-составлящую. Наконец Кон догадался позвать приятеля Дэвида Райта – головастого студента, неплохо владевшего трубой. Альянс получился отменным. Вместе с органистом Мартином Краутом троица генерировала оригинальные композиционные идеи. Однако Seven Seas приказали долго жить. И тогда Дэвид подбил друзей замутить концепт-прожект McLuhan. Собственно, креатив мистера Райта сводился к умозрительной формуле "побольше разного, да в кучу". Как ни странно, прием срабатывал. Невообразимый коктейль из рока, соул, фанка, клезмерских элементов, кантри-фолка и прочих веяний зачаровывал публику, пресыщенную сладенькой коммерческой попсой. И радикальная встряска от интеллектуально развитых юнцов почти всегда оказывалась кстати. На протяжении 1970-го группа, чьи ряды расширились за счет друзей и знакомых, предавалась репетициям. А осенью того же года, после особенно вдохновенного выступления в здании на Линкольн-авеню был подписан контракт с менеджментом лейбла Brunswick Record. Под продюсерским руководством Брюса Суидьена (в будущем – 13-кратного лауреата премии "Эмми") мини-оркестр McLuhan взялся фиксировать для истории чумовые фантазии Райта.

Треков на пластинке четыре. Открывающий номер "The Monster Bride" – шедевр, инспирированный немыми лентами про Франкенштейна. Саунд-атака развертывается неспешно. Органно-духовые лирические поползновения вскоре приобретают нахраписто-нахальный оттенок (особенно в сочетании с ритм-секцией: Нил Рознер – бас, лид-вокал, Джон Махоуни – ударные, вокал). Дальше следует издевательство по полной программе: пародийное цитирование звуковой заставки кинокомпании "20th Century Fox", "призрачные" голосовые эффекты, проникновенный балладный мелос и симфо-джазовый пафос с мощным свингом в придачу. Артистический диксиленд-монолог "Spiders (In Neal's Basement)" отчасти базируется на коллизиях романа Джозефа Конрада "Сердце тьмы"; в нем парадоксальным манером соединяются дух бродвейских мюзиклов с латинским ритмическим колоритом. Развенчанию политики сенатора Маккарти посвящается броский оркестровый этюд "Witches Theme and Dance". В напевных моментах вспоминаются итальянцы New Trolls с их "Concerto Grosso", основное же фьюжн-содержимое уникально и вряд ли поддается анализу. Финальная 10-минутная конструкция "A Brief Message From Your Local Media" – загадочный квадриптих, стартующий с романтического сказания, переходящий в полифонический бурлеск с солидной брасс-фанк-дозировкой (горячий привет Mandrill!) и завершающийся отрывистым механическим проигрыванием культового мотива "America" Леонарда Бернстайна.

Резюмирую: превосходный релиз, по сию пору воспринимаемый глотком свежего воздуха средь застоявшегося рок-болота. Очень рекомендую.

McLuhan

Psycho Praxis "Echoes from the Deep" (2012)

Итальянский лейбл Black Widow Records – одна из немногих сегодняшних контор, где не стесняются маниакального пристрастия к ретро-звуку. Собственно, ничего плохого в том нет. И даже наоборот: любой ортодоксально мыслящий потребитель современной прог-/хард-продукции испытывает особого рода блаженство от аналоговых клавишно-гитарных тембров. Но если по-честному, семидесятые оказали "медвежью услугу" грядущим поколениям рок-музыкантов. Ибо волшебная притягательность мелотронов/"Хаммондов"/мугов велика чрезвычайно. И никакой ультрамодерновый синтезатор не в состоянии переломить ситуацию в свою пользу, а заодно избавить меломана от почти наркотической привязанности к саунду великолепных монстров прошлого. Как вы понимаете, вся эта словесная прелюдия заявлена не просто так. Герои настоящего обзора, квинтет из города Брешиа (провинция Ломбардия) – адепты винтажного звучания, творящие в русле легендарных составов 40-летней давности. Совершенно очевидно, что имена Van Der Graaf Generator, Pink Floyd, Jethro Tull, Camel, Deep Purple, Focus почитаются членами Psycho Praxis в качестве икон жанра. И хотя сочинения мастеровитой пятерки отмечены влиянием мэтров, присущее им ностальгическое очарование способно доставить немалое удовольствие слушателю.

Мощь, энергетика и нарочитая "сырость" прото-артовых структур, заряженных напористой хардовой страстью, подаются на блюдечке под шапкой "Privileged Station". Слабое место – вокал Андреа Кальцони. Нехватку диапазонных возможностей он пытается компенсировать кричащей декламацией. Увы, замена неравнозначная. Впрочем, певческие эпизоды не являются доминирующими. В центр прогрессивного циклона сметливые парни помещают флойдистские психоделические мотивы поздних шестидесятых, а завершают экскурс живой флейтовой партией, полемизирующей с яростной электрогитарой Паоло Ваккелли. Номер "P.S.M." поначалу интригует задумчивостью (органный бэкграунд Паоло Тоньяцци, акустические изыски Ваккелли в компании басиста Маттео Марини, спокойная повествовательность Кальцони). Сердцевина трека – забубенный менестрельский танец под разухабистый рок-аккомпанемент. Сворачивается же действо в смешанном ключе симфонического барокко-фолка. Пьеса "Hoodlums" цепляет хендриксовскими приемами Паоло (стартовая фаза – практически вывернутое наизнанку вступление к "Little Wing"), чеканными брейками ударника Маттео Тоньяцци и богатыми "Хаммонд"-текстурами его брата-клавишника. Окончание на контрасте выполнено в колыбельной манере: тихая флейта, уютные хрустальные нотки глокеншпиля и редкая гитарная "подсветка". 9-минутная история "Black Crow" умозрительно сводится к формуле: Jethro Tull + психоделик-флер + wah-wah-эффекты. Не берусь судить о степени оригинальности произведения, но результат впечатляет. Инструментал "Awareness" – это "примоченное" электропиано, прямолинейная ритмика, определенная склонность к драме и налет брутального дарк-прога с заездом в "скандинавщину". Финальная эпопея "Noon" покоряет драйвом, умело выстроенной полифонией и красочными вставными моментами готического хоррор-нарратива; колоритно, виртуозно и увлекательно.

Резюмирую: превосходный "олдскульный" художественный акт, разыгранный со вкусом, энтузиазмом и пиететом по отношению к первопроходцам. Пропускать не советую.

Psycho Praxis

Neil Ardley, Ian Carr, Don Rendell "Greek Variations & Other Aegean Exercises" (1970)

Интерес к Греции – культуре, искусству, философии – усилился у британцев во второй половине 1960-х. Разумеется, подогрел любознательность гениальный Джон Фаулз с его "Волхвом", а также сборником экзистенциальных размышлений "Аристос". Не остались в стороне и музыканты. Скажем, авторитетный джазмен Нил Эрдли (1937–2004) именно в ту пору увлекся этническими опытами. И первым остановочным пунктом в серии экспериментов с традиционными мотивами различных народностей для него как раз стала Эллада. Пастушьи танцы, позывные греческих радиослужб, древние фольклорные напевы – вдохновение Нил черпал отовсюду. Но главный источник впечатлений, конечно же, острова и города родины вечных мифов. Внезапно обретенной страстью Эрдли сумел заразить друзей – шотландского трубача, лидера джаз-проговой команды Nucleus Иэна Карра (1933–2009) и ветерана английской джазовой сцены духовика Дона Рэнделла (1926–2015). Итогом совместной работы явилась комплексная программа "Greek Variations & Other Aegean Exercises", повенчавшая классический симфонизм с "преданьями старины глубокой" и элементами стихийной импровизации.

К записи 24-минутной сюиты "The Greek Variations" дирижер/композитор Нил привлек роскошную команду аккомпаниаторов. К Карру (труба, флюгельгорн) и Рэнделлу (саксофоны, флейта) примкнули: мастерица игры на духовых Барбара Томпсон (Colosseum), гобоист/саксофонист Карл Дженкинс (Nucleus, Soft Machine), басисты Джефф Клайн (Nucleus, Gilgamesh, Isotope) и Джек Брюс (Cream, соло), виртуозный перкуссионист Фрэнк Рикотти, тромбонист Майкл Джиббс, ударник Джон Маршалл (Nucleus, Soft Machine) + камерный струнный квартет. Результат студийных бдений вылился в мощный саунд-коллаж, где характерные балканские интонации обогащаются скрипично-альтово-виолончельными партиями, прирастают свинг-фактурой и покрываются многослойной патиной духовых. Будучи отменным стилистом, Нил не спекулирует приемами подражания. Напротив, ландшафтное очарование Эгейского побережья здесь только предлог, импульс, от которого расходятся в стороны фьюжн-лучи оригинального свойства. Да и с природой академической музыки инициатор мероприятия знаком не понаслышке. Потому-то сугубо филармонические упражнения Эрдли (к примеру, зарисовка "Meteora") редкостно убедительны и предельно органичны. Авторское присутствие Иэна с Доном обозначено блоками № 2 (триптих) и 3 (квадрига) соответственно. Оба, не мудрствуя лукаво, в индивидуальных штудиях оттолкнулись от литературы. Карр взялся обрабатывать монументальные пласты Гомера, пощипал сюжеты всем известных легенд, после чего ушел с головой в джазовую рассудительность ("Wine Dark Lullaby", "Orpheus"), напоследок блеснув зажигательным драйвом ("Persephone's Jive"). В четверичном, выстроенном на базе "Одиссеи" этюднике Рэнделла ("Farewell Penelope", "Odysseus, King of Ithaca", "Sirens' Song", "Veil of Ino") больше свободного полета, чистого "импровиза". Однако в завуалированном виде этника наличествует и тут.

Резюмирую: великолепный, ни на что не похожий художественный акт пограничного типа, рассчитанный на вдумчивую аудиторию. Рекомендую.

Neil Ardley, Ian Carr, Don Rendell

Turdus Philomelos "Ici Maintenant là Pouf!" (2010)

В кругу бельгийских авторитетов от музыки эти пятеро занимают отнюдь не последнее место. Собственно, Turdus Philomelos – уникальная фабрика по производству озорных chamber fusion скетчей, ориентированных на быстрых разумом весельчаков и всех, кто ценит радость живого общения. Заводилой тут выступает аккордеонист Жюльен Де Борман, человек с внушительным послужным списком. Если вам что-то говорят названия Klezmic Zirkus, Panta Rhei, Camaxe, Ialmar или Les Déménageurs, можете признательно обнажить голову. Хотя в нашем случае имеет смысл упомянуть замечательный проект Flygmaskin. Ибо не только Борман причастен к оному, но и скрипач/клавишник Себастьен Виллемин. Саксофонист Мартин Керстенс привык синтезировать несочетаемое в рядах команд Peas Project, Muziek de Singe, Karim Baggili group. Басист/контрабасист Матьё Шема – отпрыск артистической фамилии, а вдобавок певец, театральный актер да и попросту колоритная личность. Наконец, ударник Гвенель Франкотт – большой спец по латинским ритмам, регги и кубинской этнике, член десятка оригинальных бригад + наставник малолетних любителей "тарелок" и "бочек". Существуя с середины нулевых, Turdus Philomelos успели отметиться серией студийных релизов. "Ici Maintenant là Pouf!" второй по счету диск сумасшедшего бэнда. Попробуем вникнуть.

Для затравки – язвительный этюд "Swing Sauce Lapin". Формально перед нами воспетый Джанго Рейнхардтом джаз-мануш, сдобренный влиянием валлонского фолка. Ясно, что в таком деле без гитар никуда. С этой целью в команду инкорпорированы эксперты по "цыганщине" в количестве двух человек (Максим Тирто и Жиль Кремер). Результат шикарен по всем параметрам. Эксцентрическую прогулку продолжает буфонный номер "Pompoen" с клезмерской перепалкой сакса и скрипки, а также мультяшной голосовой придурью под зажигательную аккордеонную ритмику. Плясовые элементы балканского происхождения пронизают сверху донизу чудной эскиз "Durum" – эдакий привет Кустурице. Комплексность и фантазия ребят сливаются в абсолютно нешаблонную фреску, где камерность с ретро-уклоном оттеняется электронно-электрическим аккомпанементом. В запыленной восточной дилогии "Ajde Jano / No border" предельно уместна партия уда от Карима Баджили, на которую наслаиваются мелодические пассажи Бормана с Виллемином. Причем ориентализм временно вытесняется модернистским неофольклорным подтекстом, но затем реанимируется по новой. Замкнутая на себя фактура шутливого танца-вспышки "Tendinite" при ближайшем рассмотрении оказывается не такой уж и веселой: в наличии тревожно-минорные нотки. Великолепна кабаре-пародия "Chanson", сгущающая расхожие франкофонские мотивы до стадии полного идиотизма. И даже серьезный поначалу экскурс "Samouraï" с электрогитарой маэстро Баджили эпизодически сбивается в откровенное ёрничанье. Чертовски живописна ироничная пьеса "Home Swing Home", последовательно приводящая в действие сольные линии кларнета, саксофона, аккордеона (а там и струнные подтягиваются). Финальный аттракцион "Le déclin du sandwich" выворачивает наизнанку всю стилевую палитру разом; столь издевательскому подходу порадовался бы и Ларс Холльмер, будь он сегодня с нами... Словом, прелестно.

Резюмирую: истинный подарок для адептов авант-фолка, свинга, world fusion и прочей занимательной эклектики. Невероятно эффективное лекарство от скуки. Рекомендую.

Turdus Philomelos

Jox "Joxifications" (1982)

Рассекретить коллективное досье французской четверки Jox не представляется возможным: материалы отсутствуют. Известно лишь, что духовик Терри Флажолье имел непосредственное отношение к классическому лагерю. Во всяком случае, в девяностые, когда выступал и записывался с квартетом гобоистов под управлением дирижера/аранжировщика Филиппа Пелисье. О жизненных путях других членов бэнда история умалчивает. Тем не менее осмелюсь утверждать: собрались они очень даже не зря. И отдельное спасибо, что изыскали время и деньги на профессиональную запись. Кстати, осуществлялся процесс в марте 1982 года на базе парижской студии Sextan, клиентами которой в различные периоды числились Gong, Magma, Нана Васконселос и прочие замечательные исполнители. Конечно, в ту пору публика не сильно нуждалась в камерном лирическом арт-роке, к тому же на основе бретонской фолк-музыки. И вряд ли парни из Jox трудились с прицелом на вечность. Но их разовый акт самовыражения обернулся прекрасным звуковым артефактом, покамест не подверженным забвению. В чем же, спросите, фокус? Да просто сделана пластинка с настроением, душой и талантом. А потому возвращаться к ней завсегда приятно.

Введением служит древняя баллада "Dessous Les Lauriers Blancs", авторски переосмысленная басистом/вокалистом Жан-Клодом Ларьё. По ходу действия сюжет постоянно сворачивает от традиционной песенно-акустической меланхолии к прогрессивно-академическим игровым горизонтам, где сверкают красивейшие фортепианно-синтезаторные краски Жан-Мишеля Гросгурена, плетет стройный мелодический узор гобой мсье Флажолье и вообще царит абсолютно нездешняя идиллия. Свобода от ритм-поддержки (ударных в группе не значилось) позволяет в достаточной мере проникнуться тонкостью сочинений Jox. Особенно это ощущается в сугубо инструментальных этюдах вроде "Promenade Au Gré Des Vagues" с его тщательно выстроенным балансом меж ненавязчивой электронной оркестровкой и деликатной chamber-подачей. Определенная авантюрность наблюдается в контексте пьесы "Millésime 80". Фолк-роковый старт вкупе с многоголосием Ларьё и Жан-Франсуа Киншона (гитары, вокал) – только пролог к дальнейшим фьюжн-выкрутасам и элегическим ландшафтам изысканных филармонических очертаний. Ирландская флейта Терри задает тон симпатичному эскизу "Métig", чье содержание суть гармонический контраст старинного минорного напева и актуального клавишно-духового регтайма. Замысловатые прогрессии отличают бессловесный номер "Projet Pour Une Balade Sur Les Cimes", стилистически родственный творениям британцев Gryphon. Артовые синти-эскапады трека "Séquences" плавно обрастают неоклассическими нюансами, но при том не утрачивают собственного "я". И даже степень условности, столь свойственная электронике, не мешает наслаждаться комплексным рисунком вещи "Secondes Noces" или улыбчиво внимать финальному опусу "Effervescence", несмотря на откровенно попсовую фактуру последнего.

Резюмирую: интереснейший художественный гибрид, повенчавший фольклор с прог-роком, камерной музыкой и неоромантическим синти-флером 1980-х. Пропускать не советую.

Jox

Guillaume Perret & The Electric Epic "Guillaume Perret & The Electric Epic" (2012)

Что ни говори, а в деле открытия талантов Джон Зорн перещеголяет многих. Его экспериментальная мастерская Tzadik – истинная Мекка для неортодоксально мыслящих музыкантов. Вспомнить хотя бы потрясающих французов Stabat Akish, творящих высокохудожественное джазовое безумие в лабиринте стилевых отражений. И вот новое имя того же регионального происхождения.

Невзирая на молодость, Гийом Перре успел исколесить полсвета с концертами. По большому счету – в качестве сайдмена. Однако как композитор и исполнитель он способен поспорить с лучшими из лучших. Основной инструмент Гийома – саксофон. Правда, нестандартной комплектации. Ради достижения поставленных целей Перре активно использует педали с wah-wah-эффектом и различные электронные примочки, выводящие звук сакса на принципиально иную орбиту. Помогает мастермайнду команда The Electric Epic, состоящая из таких же неугомонных личностей – гитариста Джима Гранкама, басиста Филиппа Бюссонне и ударника Юанна Серра. О себе ребята заявили в 2010-м, выпустив самиздатом цифровой альбом без названия. Затем их отыскал Зорн, и все закрутилось по-взрослому...

Программа стартует с полнометражной вещицы "Kakoum". По начальному ощущению – иронический фьюжн, чуть присыпанный авангардом. Но в относительно ясный акцент действа вклинивается дикий трэш, после чего Перре спокойно отклоняется в область джаз-философии. И вновь металлическая кутерьма с леденящим кровь воплем в придачу. Потом – немножко меланхолии, этнические гортанные рулады от гостевого участника Медерика Коллиньона и порция тяжелой шизофрении под занавес. В ориентальной фреске "Légo" доминантой служат партии духовых – то заунывные, то наоборот, интригующе-изобретательные (особенно в связке с ритм-секцией). Видимо, решив, что одноразового путешествия по барханам слушателю будет мало, ансамблисты награждают нас своеобразным продолжением в виде зарисовки "Ethiopic Vertigo". Характерные интонации множатся, прирастают эхом, затейливыми текстурами, чтобы окончательно сгинуть под дежурный речитатив муэдзина. Нагнетательные функции несет в себе пролонгированная пьеса "Circé". Атмосферные кластеры жестко прерываются искаженной диссонансной атакой, нить сюжета петляет на почти что трип-хоповом фоне, и вся эта прогрессивная смурь откровенно съезжает с катушек по истечении восьми с половиной минут. Туманная, похожая на экзистенциальный сон история "Chamo" рассказывается голосом синти-поп-дивы Алисы Даге, выступающей под псевдонимом Sir Alice. Космическое беспределье смертного акта в "Thème pour Le Rivage Des Morts" пропущено сквозь призму эстетского макабрического аттракциона: Перре со товарищи мимикрируют под отвязных панк-металлеров, хотя конно-цирковая пантомима господ из The Electric Epic буквально шита грубыми интеллектуальными нитками. Самая "вкусная" позиция идет довеском. "Живой" бонус-трек "Massacra" покоряет разгулом фантазии и смелостью воплощения. Вы только представьте: индустриальное крошево а ля Tool / Indukti + отчетливый аромат клезмера... Das ist fantastisch!

Резюмирую: оригинальный и дерзкий сплав идей, помноженный на великолепную игровую технику. Настоятельно рекомендую тем, кто ищет необычных прог-джазовых впечатлений.

Guillaume Perret & The Electric Epic