|
НА МСВС Эти и другие сообщения и аналитические обзоры доступны Новости и комментарии Другие языки |
МСВС : МСВС/Р : Четвертый Интернационал 26 лет со дня убийства Тома Хенегана (1951-1977)23 октября 2003 г.
Вечером 15 октября 1977 года Том наблюдал за порядком на мероприятии, организованном Молодыми Социалистами (Young Socialists), партийной молодежной организацией, в одном из районов Бруклина в Нью-Йорке. Два человека, позднее идентифицированные как Эдвин Секино (Edwin Sequinot) и Анжель Родригес (Angel Rodriguez), спровоцировали беспорядки поблизости от входа в зал, атаковав одного из членов Рабочей Лиги Жака Виело (Jacques Vielot). Когда Том бросился на помощь Виело, в него было сделано пять выстрелов третьим нападавшим, профессиональным бандитом по имени Анжело Торрес (Angelo Torres). После этого выхватил пистолет Секино и выстрелил в Виело, нанеся ему серьезное ранение. Раненый Виело поспешил доставить Тома до госпиталя Висков Хайтс (Wyckoff Heights Hospital). Хотя и потеряв много крови, Том все еще сохранял сознание. Несмотря на его тяжелое состояние, его оставили лежать в приемной госпиталя, и не было предпринято никакой попытки сделать ему операцию. Вскоре Том впал в кому и умер приблизительно через четыре часа после того, как было доставлен в госпиталь. Ему было 26 лет. Нью-йоркская полиция дала понять, что не заинтересована в серьезном расследовании этого преступления или аресте тех, кто был в нем повинен. На вопрос о том, что было сделано для ареста убийц, которых выдели на месте преступления, детектив по расследованию убийств Джон Мол (John Mohl) ответил национальному секретарю Рабочей Лиги Дэвиду Норту: «Хенеган был всего лишь коммунякой (commie), и его смерть может иметь интерес только для других коммуняк». Убийство Тома Хенегана было политической атакой, направленной на подавление Рабочей Лиги и блокирование усилий по построению социалистического руководства в американском рабочем классе. Смерть Тома произошла в тот момент, когда партия завоевала существенное влияние среди рабочих служб городского хозяйства Нью-Йорка, шахтеров Западной Виргинии и Кентукки, а также среди других слоев по боевому настроенных рабочих Америки. Вскоре после смерти Тома Рабочая Лига и организация Молодых Социалистов начали кампанию с требование арестовать и осудить его убийц. Кампания завоевала широкую поддержку среди рабочих и молодежи по всей стране, включая десятки тысяч людей, подписавших петицию, направленную в офис бруклинского окружного прокурора. Эта кампания была также поддержана руководителями профсоюзов, насчитывающих 3 миллиона рабочих в США. В продолжение почти трех лет нью-йоркская полиция продолжала утверждать, что убийца, Анжело Торрес, исчез, и его невозможно найти. Вследствие постоянного давления со стороны Рабочей Лиги, полиция в конце концов арестовала Торреса 15 октября 1980 года, то есть практически ровно через три года после того дня, когда Том был убит. Вскоре выяснилось, что Торрес все это время жил в своей квартире и даже не пытался скрываться. Более того, согласно полицейским документам, он был арестован в июне 1979 года на основании одного незначительного обвинения и отпущен на свободу, несмотря на то, что отпечатки его пальцев могли стать основанием для выдачи немедленного ордера на его арест за убийство. Через несколько месяцев, в декабре 1980 года, после долгого отрицания того факта, что в деле был замешан второй стрелявший, полиция арестовала Эдвина Секино. Летом 1981 года на суде оба, Торрес и Секино, были осуждены и получили длительные сроки заключения за действия, приведшие к убийству Тома Хенегана и ранению Жака Виело.
Он родился 16 марта 1951 года в городе Милуоки, штат Висконсин. Когда Том был еще маленьким ребенком, его семья переехала в Грэнд-Рапидс в штате Мичиган. Позднее, когда Том был подростком, семья переселилась в город Каламазу. В 1969 году Том начал учиться в Колумбийском университете Нью-Йорка, где он познакомился с Рабочей Лигой в последний год своей учебы. В марте 1973 года Том вступил в партию, посвятив свою жизнь политическому воспитанию и освобождению рабочего класса. В продолжение четырех лет своего пребывания в партии Том играл очень важную роль деле развития молодежного движения в Соединенных Штатах и за их пределами и был особенно активен в расширении влияния Рабочей Лиги среди шахтеров Западной Виргинии и Кентукки. Том был идеалистом и, в лучшем смысле этого слова, харизматической личностью. Он оставил огромное и незабываемое впечатление на всех, кто знал его и с кем он работал. 19 октября 1997 года Партия Социалистического Равенства провела в Анн-Арборе, штат Мичиган, митинг по случаю двадцатой годовщины смерти Тома Хенегана. Ниже мы печатаем выступление в память о Томе, с которым на этом собрании выступил национальный секретарь ПСР Дэвид Норт. * * * Мне хотелось бы начать свое выступление с одного воспоминания. После возвращения из больницы, в которой ранним утром 16 октября 1977 года скончался Том, я позвонил его старшему брату Полу и сообщил ему об этом ужасном событии. Пол сказал мне, что передаст печальные новости другим членам семьи Тома. Через несколько часов я узнал от Пола, что мать Тома, Мэри-Элис Хенеган, прилетает в Нью-Йорк на следующий день. Я с волнением вспоминаю ожидание ее прибытия. Я никогда ранее не встречался с Мэри-Элис Хенеган. Я спрашивал себя, что я мог сказать матери Тома такого, что могло бы хоть каким-то образом помочь ей в этот трагический момент? Но когда Мэри-Элис приехала в наш офис, прежде чем я успел что-либо сказать, она обняла меня. Не я, озабоченный тем, как утешить мать Тома, успокаивал ее, а, наоборот, она успокаивала меня.
22 октября 1977 года, всего через несколько дней после убийства Тома Хенегана, на собрании, посвященном его памяти, мы обещали, что никогда не забудем его. Сегодня, двадцать лет спустя, мы выполняем это обещание. Сам факт, что многие из тех, кто присутствовал на том первом собрании памяти Тома, сегодня снова здесь — и некоторые из них преодолели для этого тысячи миль — является живым свидетельством прочного влияния личности Тома на тех, кто знал, уважал и любил его. Даже двадцать лет спустя многие свойства его личности остаются живыми в нашей памяти: его ум, решительность, мужество, сострадание, энергия, чувство юмора и восторженное наслаждение жизнью. Вместе с тем целью нашего собрания является не только вспомнить прошлое и отдать дань памяти павшему товарищу. Самим чествованием Тома в годовщину его смерти мы также подтверждаем свою собственную постоянную верность тем идеалам и принципам, ради которых он жил. В самом деле, мощь и необходимость этих идеалов находит свое выражение в присутствии на этом собрании представителей молодого поколения, которые были детьми или вообще еще не родились, когда Том умер. Тому Хенегану было всего 26 лет, когда он был убит в Нью-Йорке. Когда мы, бывшие его современниками, которым в то время самим было по двадцать лет, сегодня смотрим на фотографии Тома, мы можем осознать более глубоко, чем в 1977 году, каким совсем молодым человеком он был в день своей смерти. Сегодня мы лучше чувствуем, сколь много он мог бы и хотел совершить, если бы его не убили. До сего дня мы ощущаем постоянную горечь утраты, но не бесполезности потери. Двадцать шесть лет жизни Тома пролетели слишком быстро, однако они не были слишком короткими с точки зрения цели его жизни и долговременной перспективы. Если бы Том не умер в октябре 1977 года, если бы ему довелось прожить еще двадцать лет и он все еще был бы с нами сегодня, он бы, конечно, испытал и совершил больше, чем это было возможно в течение первых 26 лет его жизни. Однако главное направление его жизнь приобрела тогда, когда он весной 1973 года, накануне своего окончания Колумбийского университета, принял решение вступить в Рабочую Лигу и посвятить свою жизнь делу рабочего класса и борьбы за международный социализм. Том был идеалистом в самом лучшем и положительном смысле этого слова. Он страстно верил в справедливость, равенство и единство человечества. Но он вступил в Рабочую Лигу не в порыве избытка бездумной юношеской энергии. Том достиг гражданской зрелости в период социальных и политических потрясений 1960-х и начала 1970-х годов; он пришел к политически радикальным выводам под воздействием Вьетнамской войны, жестоких столкновений в городах и явной неспособности либерального реформизма предложить какое-либо реальное разрешение проблем бедности и угнетения в Соединенных Штатах. Подобно многим другим представителям своего поколения, он пришел к заключению, что причиной социальных болезней, которые поразили американское общество, является капитализм. Ко времени первого знакомства Тома с Рабочей Лигой он уже сталкивался с бесчисленными левыми политическими тенденциями, которые активно действовали в то время: от фракций расколовшейся SDS и маоистов из Прогрессивного Труда до ревизионистов из Социалистической Рабочей партии и Спартакистской Лиги. Но Том не присоединился ни к одной из этих тенденций, которые в предшествующее десятилетие нашли поддержку тысяч студентов. Что же привлекало Тома Хенегана в Рабочей Лиге? Поскольку характер личности выражается в философии, которую он воспринимает, человек, выбирая партию, раскрывает силы, идеалы, принципы и цели, которые определяют самый глубокий уровень его умственной и нравственной сущности. Однако связь между партией и личностями, составляющими ее, носит сложный характер. Бесспорной истиной является то, что человек должен выбрать партию, к которой он желает примкнуть. Но в более широком историческом смысле следует с еще большим основанием сказать, что члены партии, и в особенности марксистской партии, сами являются продуктами исторического отбора. Революционное движение является великим ловцом мужчин и женщин. Оно ищет тех, кто способен подняться на уровень наиболее сложных исторических задач, кто готов посвятить делу социализма не только месяцы и даже не только несколько лет, но десятилетия и даже всю жизнь. Оно требует от своих участников исключительной по силе интеллектуальной и нравственной стойкости. Те, кто ищет только поверхностных ответов на проблемы нашего мира, выберут партию, которая предъявит незначительные требования их уму, которая предложит легкие и успокаивающие ответы на сложные вопросы, которая приспосабливается к преобладающим предрассудкам общественного мнения и так называемого здравого смысла и которая отрицает глубину долга, напряженность борьбы и теоретические усилия, необходимые для революционного изменения общества. Поверхностные организации привлекают поверхностных людей. Из всех слов, которые могли бы быть использованы для характеристики Тома Хенегана, поверхностность меньше всего приходит на ум. Тома привлекало в Рабочей Лиге ее внимание к проблемам теории, ее изучение марксизма как науки и глубокое чувство истории, которое пропитывало ее перспективы и программу. Решение Тома вступить в Рабочую Лигу выражало глубокую серьезность его мысли и цели. Те из нас, кто, как и Том Хенеган, вступили в Рабочую Лигу в начале 1970-х годов, сделали это потому, что она была единственной политической организацией, которая рассматривала проблемы, стоящие перед рабочим классом Соединенных Штатов, в более широком контексте исторического опыта международного социалистического движения двадцатого века. Она разъясняла, что основательные ответы на великие политические и социальные вопросы дня не могут быть найдены на уровне радикально звучащих, но совершенно пустозвонных лозунгов (таких как «Винтовка рождает власть»), или в среде бессмысленного активизма. Рабочая Лига, напротив, настаивала на том, что принципиальное основание революционной практики состоит в усвоении теоретических и политических уроков, проистекающих из грандиозной борьбы, которая проводилась Львом Троцким и Четвертым Интернационалом против предательства сталинизмом Октябрьской революции 1917 года. Тогда, в 1970-е годы, Рабочая Лига постоянно третировалась многими левыми радикалами как «секта». Этим эпитетом они хотели оклеветать ту наиболее характерную черту, которую мы рассматривали как наше самое большое преимущество: нашу озабоченность вопросами материалистической диалектики, наш страстный интерес к истории и вытекающее из этого непримиримо критическое отношение к тем партиям и организациям, которые господствовали в массовых движениях тех дней. Мы были партией, которая отказывалась забыть или простить преступления, совершенные сталинистской бюрократией и ее сообщниками против советского и международного рабочего класса. В отличие от ревизионистских движений, мы отказывались признать за сталинизмом какие-либо прогрессивные стороны. Мы рассматриваем сталинизм не в качестве политического течения, которое находится под властью ложного руководства и на которое следует воздействовать, сдвигая его влево, а, напротив, как политическое выражение контрреволюционной бюрократии, которая должна быть разоблачена, лишена доверия и свергнута.
Эти идеи не были популярными в политической обстановке 1970-х годов. Советская бюрократия и связанные с ней коммунистические партии еще располагали огромными ресурсами и оказывали широкое влияние на миллионы рабочих. «Национально-освободительные» движения — в качестве таковых они тогда были известны — обладали широким международным престижем. С помощью средств, дававшихся Советским Союзом, который видел в этих организациях средство противодействия глобальному влиянию Соединенных Штатов, «вооруженная борьба», ведомая радикальными националистами так называемого «третьего мира», с энтузиазмом и восхищением встречалась широкими слоями студентов, интеллигентов и другими слоями среднего класса. 1970-е годы были пиком национально-освободительных движений, таких как ИРА, МПЛА, ООП, сандинистов, движение имени Фарабундо Марти, Фрелимо и несчетное количество других организаций. Наша критика таких движений, анализ, который мы выводили из действительных социальных интересов, выраженных в политике буржуазных националистов, и наши предупреждения относительно неспособности этих движений разрешить взаимосвязанные проблемы империалистического господства, экономической отсталости и национального угнетения, часто встречались в штыки. «Вы, троцкисты, — презрительно говорили нам снова и снова, — живете в мире теории и всегда критикуете движения, которые ведут действительную борьбу». На наше движение оказывалось огромное давление с целью заставить его подчиниться популистской политике радикальной мелкой буржуазии. К сожалению, часть нашего международного движения поддалась этому давлению. К середине 1970-х годов Рабочая Революционная партия в Британии начала перенимать те самые идеи, против которых она раньше выступала, когда боролась против оппортунизма Социалистической Рабочей партии США. На собрании памяти Тома в октябре 1977 года мы слушали со смесью удивления, смятения и тревоги, как Майк Банда, генеральный секретарь РРП, превращал речь, посвященную памяти Тома, в бессовестный панегирик Организации Освобождения Палестины! Восхваляя политику Арафата, Банда заявил, что, преследуя цель создания демократической и социалистической Палестины, лидеры ООП «не пытались избрать какой-либо кратчайший путь, преследовать какие-либо прагматические выгоды...» За последние двадцать лет Арафат и ООП проделали опыт многочисленных «кратчайших путей» и «прагматических выгод». Я полагаю, что посещения Белого дома, поездка в Осло для получения Нобелевской премии мира и бесчисленные тайные переговоры с израильскими премьер-министрами следует квалифицировать именно как поиск «прагматических выгод», если не прямо «кратчайших путей». В любом случае, Арафат и ООП давно отказались от цели «демократической и светской Палестины» и вместо этого создали (говоря языком международной дипломатии) государственное «образование», в котором палестинские массы живут в условиях крайней бедности и бесправия, подавляемые не только израильским режимом, но также и полицией так называемой «Палестинской автономии». Я вспомнил о речи Банды и обратил внимание на эволюцию ООП, чтобы показать, насколько полно исторический процесс подтвердил политические принципы и программу, за которые боролись Международный Комитет, Рабочая Лига и Том Хенеган. В речи, которую записал Троцкий во время основания Четвертого Интернационала, он говорил о мощных массовых организациях тех дней — партиях и профсоюзах, контролируемых сталинистами и социал-демократами, — и предсказывал, что они будут разрушены историческими событиями, которые «не оставят от этих отживших организаций камня на камне». В годы, последовавшие за смертью Тома Хенегана, мы увидели осуществление этого предсказания. Одна за другой организации, казавшиеся совсем недавно столь могущественными, разваливались на части. Сталинистский режим в Советском Союзе взорвался изнутри. Маоистский режим в Китае осуществляет контроль над системой жестокой экономической эксплуатации, которая стала одним из элементов глобализированного капиталистического производства. Фидель Кастро, лишившись советских субсидий, поддерживает кубинскую экономику поощрением туризма, что уже воссоздает в новой форме нищету и коррупцию эры диктатора Батисты. Оценивая жизнь Тома Хенегана, необходимо рассмотреть значимость того дела и принципов, за которые он боролся. Со всех сторон мы слышим заявления, что социализм мертв. Но фундаментом этих заявлений целиком и полностью остается циничное и фальшивое отождествление сталинистского режима, существовавшего в Советском Союзе, с марксизмом и социализмом. Непримиримое противодействие марксизма сталинизму было принципиальной основой политической программы и перспектив Рабочей Лиги. Для Тома борьба за социализм необходимо включала в себя борьбу против сталинизма и политической линии советской бюрократии. Развал Советского Союза означал конец не социализма, а реакционного режима, который использовал марксистскую фразеологию для предательства и дискредитации социализма. Конечно, нельзя отрицать, что делу социализма сталинизм нанес ужасные удары. Существует неизбежная разница между нашей научной оценкой природы сталинизма и тем, как в настоящее время кончина СССР понимается широкими массами рабочего класса. Массам необходимо время, чтобы усвоить и понять сложный политический опыт двадцатого столетия. Никто не может предсказать длительность этого периода усвоения и переобучения. Однако хотя политическое замешательство может затормозить на определенный период рост социалистического движения, внутри самой структуры капиталистического способа производства все еще сохраняются противоречия, которые делают социализм необходимым и в историческом смысле неискоренимым. Эти противоречия находят прямое и потенциально взрывоопасное выражение в доминирующей роли транснациональных корпораций, в глобальной интеграции производства и интернационализации процесса капиталистического труда. Последние двадцать лет дали — в качестве прямого следствия международного капиталистического развития — огромный всплеск в численности пролетариата. Другим явлением последних двадцати лет была беспрецедентная поляризация капиталистического общества на баснословно богатых, составляющих ничтожное меньшинство населения, и широкие массы людей, которые живут в разной степени неопределенности и нужды. По поводу этого процесса выражают много сожалений, однако, в рамках системы капитализма он носит неконтролируемый характер.
Смерть Тома Хенегана была трагической потерей для его семьи, для его товарищей и друзей и для дела рабочих. Для тех из нас, кто лично пережил события октября 1977 года, — я полагаю, что говорю от имени всех, когда скажу, что они были самыми печальными в нашей жизни. Чувство потери не только осталось с нами до сегодняшнего дня, но оно стало даже более глубоким. Пройдя через перевороты и потрясения последних двадцати лет и являясь свидетелями их воздействия на общество, мы сегодня глубже ощущаем, что мы потеряли со смертью Тома. Если мы что-либо осознали с возрастом и опытом, так это огромное значение социалистического сознания в современном историческом процессе. Бесконечная борьба, ведущаяся на столь многих направлениях буржуазией против марксизма, выражает ее собственное признание мощи социалистического мышления и опасности, порождаемой его распространением. Объективные условия создают для рабочего класса возможность, но не гарантию социализма. В еще большей степени, чем предполагали основатели нашего движения, судьба социализма, а значит, и судьба всего человечества зависит от расширения интеллектуального горизонта рабочего класса. В этом смысле социализм является не просто мобилизацией рабочего класса вокруг набора экономических и политических требований, но также и широким культурным движением пролетариата. Однако это движение не может возникнуть стихийно. Оно развивается лишь посредством деятельности людей, которые вносят социалистическую политику и культуру в рабочий класс. Эти люди — мужчины и женщины, для которых борьба за социализм является главной целью их жизни — выступают носителями единственной научной теории всеобщего социального освобождения. Нас печалит в смерти Тома Хенегана не только потеря товарища и друга, но и драгоценного и незаменимого носителя социального просвещения и человеческого прогресса. В заключение мне хотелось бы обратиться к молодому поколению, которому следует многому научиться на примере Тома Хенегана. Не по своей вине молодежь отрезана не только от революционного духа, который приобрел грозные размеры в первые три четверти текущего столетия, но и от интеллектуальных традиций, вдохновлявших предыдущие поколения молодежи на участие в великих социальных битвах, требующих самопожертвования. Сегодня молодые люди являются целями и жертвами жестокого наступления на процесс социально-критического мышления как таковой. Бесчисленными путями и с бесчисленными вариациями творцы официального общественного мнения — в правительстве, в средствах массовой информации и, особенно, в университетах — преподносят тоскливые проповеди конформизма и самодовольства. Деньги провозглашаются мерой всех вещей. Цель жизни, с их точки зрения, — просто жить столь долго и накоплять столь много, насколько это возможно. Самым важным решением личной жизни оказывается не выбор дела, за которое будет бороться человек, а комбинация акционерных обществ, в которые он будет вкладывать капитал. История показывает, что господство таких пустых и эгоистических идей характерно для общества, которое находится в процессе упадка и разложения. Молодежь должна освободиться, интеллектуально и практически, от этой зловонной атмосферы. Ей следует думать о будущем и взять на себя ответственность за него. Молодежь должна спросить себя, почему и с какой целью она живет. Том Хенеган задавал себе все эти вопросы и жил серьезно и страстно, действуя в соответствии с ответами, которые он нашел. И поступая так, он прожил жизнь непреходящего значения. В обстановке преобладания цинизма, существуют, без сомнения, люди, которые полагают, что умереть таким молодым — это просто личная трагедия и что нет причин, по которым было бы возможным оценить это как жертву. Такие люди мало думают о том, что столь ценимый ими комфорт, который значит для них больше всего на свете, основывается на экономическом порядке, осуждающем бесчисленные миллионы людей на нужду и раннюю смерть. Каждый из нас хотел бы, чтобы Том и сегодня был бы жив. Однако жизнь следует измерять не только ее продолжительностью или другими поверхностными и условными показателями, но и ее вкладом в улучшение условий человеческой жизни. Тот факт, что многие помнят Тома, что он остается источником вдохновения людей всего мира, является самым верным показателем ценности его жизни. Говорят, что молодость является самым прекрасным периодом в жизни человека, временем, когда идеалы имеют большее значение, чем что-либо еще. Если человек не имеет идеалов, когда он молод, то их у него не будет никогда, и его жизнь никогда не будет иметь смысла. О таких людях следует сожалеть, поскольку они обрекли себя, сознают они это или нет, на жизнь без всякой действительной цели. Однако есть и другая сторона в таком понимании значения молодости. Это связь между молодостью и последующими периодами жизни. Нравственное качество жизни отдельной личности лучше всего измеряется определением той степени, в которой она остается верной идеалам молодости. Это самое трудное испытание не только для отдельных людей, но и для политических партий. Том Хенеган был представителем молодого поколения нашей партии. Он служит примером идеалов, которые двигали нашей партией в начале ее существования. Наша партия пережила в течение последних двадцати лет много испытаний, в том числе жесткий политический раскол и наше окончательное отделение от британской Рабочей Революционной партии. Мы получили большой урок и стали более зрелыми. Мы преобразовали Рабочую Лигу в Партию Социалистического Равенства. Но во всех этих испытаниях и в гуще политических потрясений, которые перевернули мир, мы остались верными революционным принципам, которые когда-то вдохновляли Тома и разжигали его воображение. Жизненный оптимизм нашей партии, ее несгибаемая защита принципов, лежащих в ее основании и ее вера в будущее в конечном счете проистекают из силы ее исторической перспективы и понимания неразрешимых противоречий мировой капиталистической системы. Капитализм — это только одна из стадий развития человечества, и рынок не является самым высоким и конечным выражением человеческого гения. Труд, из которого происходит капитал, остается сущностью человека, и движение истории, при всех его сложностях и трагедиях, непреклонно ведет к социализму. Годы, последовавшие после смерти Тома, были для нашей партии как внутри Соединенных Штатов, так и для ее международных секций, периодом политического и интеллектуального роста. Однако при всех необходимых изменениях в формах нашей практической работы Том Хенеган, если бы он был жив сегодня, по-прежнему признавал бы наше движение своей партией. Его дело живет в нашем движении. Вот почему Партия Социалистического Равенства и Международный Комитете Четвертого Интернационала может отмечать эту годовщину и чествовать память Тома без всяких признаков внутреннего дискомфорта. Мы — партия действительного марксизма и революционного социализма, и мы призываем молодежь идти вперед и помогать нам развивать движение, которое положит конец всем формам эксплуатации и несправедливости.
© Copyright 1999-2015, World Socialist Web Site |
В середине октября исполнилось 26 лет с того момента, когда был убит Том Хенеган (Tom Henehan), член Политического комитета Рабочей Лиги (Workers League), предшественницы Партии Социалистического Равенства (Socialist Equality Party) в США.
Смерть Тома Хенегана в таком юном возрасте стала трагической потерей для международного рабочего класса. Интеллигентный, храбрый, неутомимый и отзывчивый - таковы слова, которые лучше всего описывают молодого Тома.
Никто из нас, переживших те события октября 1977 года, не может забыть силу и поддержку, которые давала нам Мэри-Элис Хенеган в самую ужасную неделю в ее жизни. Я тогда понял, что необыкновенные качества Тома Хенегана в немалой степени проистекали из того факта, что он был сыном необыкновенного человека. Все мы чрезвычайно горды тем, что эта необыкновенная личность, Мэри-Элис Хенеган, а также сестра Тома находятся сегодня с нами в этот памятный день.
Наше отношение к политической линии радикального буржуазного национализма было не менее бескомпромиссным. Рабочая Лига была образована в 1966 году на основе борьбы, которую вел Международный Комитет Четвертого Интернационала против капитуляции американской Социалистической Рабочей партии перед политикой Фиделя Кастро. Как правильно предостерегал Международный Комитет, приспособление СРП к кастроизму представляло собой отказ от признания ведущей революционной роли рабочего класса. Победа Кастро, несомненно, представляла для Соединенных Штатов помеху и препятствие, хотя и временного характера. Однако она не являлась ни новой формой пролетарской власти, ни жизнеспособной стратегией социалистической революции. Никакая комбинация городских и сельских партизанских сил, руководимых политиками из радикальной мелкой буржуазии, не может привести к социализму. Мы всегда утверждали, что судьба социализма зависит от сознательной политической борьбы международного рабочего класса, просвещенного и ведомого международной марксисткой партией к власти.
Производительные силы выросли в еще более гигантской, чем когда бы то ни было, мере, развитие технологий поражает воображение. В области науки возможным кажется все. Однако что касается общества, то человечество кажется захваченным старой наезженной колеей. Если научное изучение истории чему-нибудь учит, так это тому, что такое положение не может продолжаться вечно. Раньше или позже существующие на пути прогресса барьеры будут опрокинуты. За кулисами событий, несмотря на преобладающее замешательство и дезориентацию, могущественные объективные процессы закладывают основы для взрыва революционных потрясений.