В последние годы мы стали свидетелями новой тенденции среди неонацистов. Все больше и больше из них оставляют «образ скинхеда» и пытаются «найти себя» в другом месте. Одним из таких мест для них стала хардкор-сцена. Агрессивная и бескомпромиссная музыка производит на них впечатление. Ведущие чешские неонацисты в последние годы пытаются внедриться на концерты хардкор-банд и запечатлеть себя вместе с фигурами хардкор-сцены мирового масштаба. Неонацистов не волнует этика хардкора. Их не интересует, ни история хардкора, ни его культура. Их интересует только образ «крутого парня», мачизм и позерство. Только это, а не хардкор.
За 90 минут может многое произойти — это актуально и в кино, и в футболе, говорят создатели нового фильма об ultras-фанатах немецкого футбольного клуба St.Pauli, который выходит на экраны 31 марта 2011 года. Название фильма — «Gegengerade» — переводится с немецкого как «финишная черта» или «финишная линия». Санкт-Паули (FC St. Pauli) — клуб родом из одноимённого района города Гамбург. С 2010 года выступает в Первой Бундеслиге. Клуб со скромными достижениями, между тем, имеет большую армию фанатов, как в самой Германии, так и по всему миру. Санкт-Паули имеет определенную славу в связи с характерными левыми политическими убеждениями его сторонников: большинство поклонников команды борются с проявлениями расизма, имеют антифашистские взгляды и выступают против дискриминации женщин. Подобные взгляды нередко приводили к конфликтам с неонацистами и ультраправыми футбольными хулиганами на выездных матчах. Не так давно клуб отметил 100-летний юбилей.
Родители «химкинских заложников» Максима Солопова и Алексея Гаскарова делятся впечатлениями о суде. Съемка Вениамина Дмитрошкина // Грани.Ру
Видео с митинга в поддержку Максима Солопова и Алексея Гаскарова в Москве 19 сентября 2010.
Борис Кагарлицкий напоминает о том, кто первый прибег к силовым акциям в Химкинском конфликте.
Евгения Чирикова о том, что репрессии, 2 месяца СИЗО за несколько надписей на здании администрации Химок — признак слабости.
Андрей Лошак считает, что химкинские власти конкретно «нарывались» на акцию прямого действия, и чтобы жить в гражданском обществе, нужно остановить силовой наезд на антифашистов и требовать освобождения ребят.
Павел Бардин не сторонник силовых акций, но понимает почему они происходят, с сожалением констатируя, что власть не слышит, когда говорят по-хорошему.
Михаил Борзыкин считает, что Химкинский лес выступает как индикатор общественного отношения к беспределу властей и поддерживает людей, решивших прекратить незаконную вырубку и выступивших против преступной деятельности местного криминалитета.
Вадим Курылев видит государственные репрессивные сверхмеры как выражение агонии Системы.
