27 октября 2005 г.

версия для печати

На море и перед судом мы - в руках Божиих

Интервью с звездой немецкой фолк-музыки, культовым бардом Германии Франком РЕННИКЕ, музыку которого слушает весь правый политический спектр: от монархистов и консерваторов до национал-демократов и республиканцев

На днях знаменитый бард посетил Москву для участия в русско-германском культурном вечере, приуроченном к годовщине Битвы народов под Лейпцигом, которая сегодня символизирует единство и примирение наших народов после трагического XX-го века.

- Франк, за эти дни у вас накопилось много впечатлений от России. Что вам запомнилось больше всего?

- Да, впечатлений осталось действительно очень много. В этом смысле спрашивать о каком-то особенном впечатлении — это все равно, что выяснять, какой цвет радуги бросается вам в глаза. Нас везде принимали исключительно тепло и хорошо. И в Москве и в Санкт-Петербурге. Если брать ситуацию в целом, то сам факт, что я играл концерт в Санкт-Петербурге, в городе, который столько страдал во время войны, оставляет у меня очень сильные чувства. Честно говоря, я некоторое время колебался и все-таки осмелился спеть одну из своих песен о погибших немецких солдатах в годы Второй Мировой войны. И когда вся публика в зале одновременно встала со своих мест из чувства глубокого уважения к их памяти, просто взяла и встала, у меня не осталось слов, чтобы сказать что-либо.

- Есть ли какой-то эпизод, о котором вы будете рассказывать, вернувшись в Германию?

- Да, один такой момент есть. О нем я хотел бы рассказать более подробно. Он меня очень сильно потряс. О нем я уже говорил слушателям со сцены на своем концерте в Москве. Когда мы только прилетели в Москву и выехали с моими коллегами из аэропорта, я увидел огромный плакат, на котором был изображен советский солдат. Я спросил сопровождающих нас русских друзей, что этот плакат означает. Мне пояснили, что этот плакат посвящен памяти советских солдат — героев той войны, погибших, защищая свою Родину. В Федеративной Республике Германии вы никогда не увидите не только плакатов, но и вообще ничего подобного, посвященного памяти немецких солдат. Это сознательная политика немецких властей, которые готовы отказаться от любой исторической памяти, которая напоминала бы им, что они – немцы. У вас же в России ситуация с исторической памятью гораздо лучше. У вас можно открыто чествовать память ваших героев. И вместе с этим вы способны уважать чужих героев. Когда я вернусь домой, я обязательно расскажу об этом своим родным и знакомым.

- Неужели ситуация в России для вас выглядит настолько контрастной по сравнению с Германией? Вы этого не ожидали?

- Если я выступаю в Германии, за исключением нескольких ярко выраженных националистических кругов, меня воспринимают абсолютно неадекватно. Мне говорят примерно следующее: «как ты можешь в современной Германии говорить про немецкий патриотизм и петь все эти ужасные немецкие песни?». А в городе, который столько вытерпел в годы Второй Мировой войны, который понес такие ужасные потери, меня уважают куда больше, чем в родной Германии. И уважают не немцы, а русские, которые любят свою Родину и уважают патриотические чувства других людей, несмотря на то, что наши страны когда-то воевали друг с другом. Вот – истинное свидетельство того, насколько ситуация с национальным самосознанием извращена в Германии и насколько она здорова в России.

- Путешествуя по Германии, я часто встречал в маленьких немецких городках и даже в деревнях небольшие мемориалы в виде стелл, на которых были выбиты следующие строки: «Нашим воинам, павшим в обоих мировых войнах». Значит ли это, что в отличие от больших городов традиции почитания памяти павших солдат в провинции соблюдаются до сих пор?

- И да, и нет. Те мемориалы, о которых вы говорите, относятся к 50-м годам прошлого столетия, ко временам канцлерства Конрада Аденауэра. Однако в большинстве своем они возникли на месте более старых памятников, посвященных памяти павших солдат в годы Первой Мировой войны. Но на протяжении последних 20 лет их либо переделывают, либо вообще сносят. Огромное количество таких памятников пребывают сегодня в запустении. Причем речь здесь не идет о маленьких деревнях. Это повсеместная традиция. После переделки эти мемориалы уже не посвящены тем германским солдатам, которые служили в вермахте, а выглядят как абстрактные символы памяти непонятно кого. Они все больше превращаются в туманное напоминание о солдатах как об абстрактных людях, вместо того, чтобы свидетельствовать о трудностях и героизме солдатской жизни, о самой сущности солдата.

- Либеральные общественное мнение постоянно клеит вам ярлык «экстремиста». Мы хорошо знаем, что ваша семья продолжает подвергаться гонениям со стороны немецкого правосудия только за то, что вы осмеливаетесь в своих песнях обращаться к патриотическим чувствам немецкого народа, его истории, проблемам его идентичности и самосознания. Но в Россию проникает очень мало информации о текущем положении ваших дел. Если можно, расскажите об этом поподробнее.

- Сейчас в Германии против меня начато сразу несколько судебных разбирательств. В основном немецкое правосудие обеспокоено текстом песни «Heimatvertriebenenlied» («Песня изгнанных с Родины» – прим. пер.), несмотря на то, что эта песня написана еще в 1980-е годы. В настоящий момент мое дело находится в Верховном суде ФРГ. Сейчас появились некоторые надежды, что моим адвокатам удастся построить хорошо аргументированную линию защиту. У меня сейчас очень хорошие и дорогие адвокаты.

- Иными словами, у вас появилась реальная возможность выиграть дело?

- Как гласит одна хорошая немецкая пословица, «на море и перед судом мы — в руках Божиих». Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что судьба моего дела не связана с хорошо аргументированными конструкциями, выстраиваемыми моими адвокатами в суде. Для сравнения – не так давно в немецком суде проходил процесс над вполне серьезными преступниками, которые были неграми. Так вот, с подачи нашей толерантной юрисдикции все они отделались незначительными наказаниями, хотя их защитники и на 20% не были такими красноречивыми и подготовленными, как мои юристы.

В политических делах немецкую юстицию можно сравнивать с Нюрнбергским трибуналом. В таких делах доказательные средства защиты вообще не принимаются в серьезный расчет, потому что «и так все известно». Важно понять, что я не пытаюсь ускользнуть от правосудия. Я не нелегальный музыкант. Я не призываю к насилию, а просто пытаюсь говорить между строк то, о чем думаю, о чем болит мое сердце. Я говорю это уже годами. Кстати, у меня есть один адвокат, близкий по своим убеждениям к левым идеям. Несмотря, на то, что мы с ним принадлежим к разным идеологическим лагерям, я считаю его очень способным, честным и прямым человеком. Так вот, он мне как-то сказал, что хотя нисколько не разделяет мои политические взгляды, он прекрасно осознает, что мне пытаются искусственно осложнить жизнь по совершенно неубедительным юридическим причинам. По его мнению, в тексте той песни, о которой я упоминал, нет ничего такого плохого, за что можно было преследовать человека в судебном порядке. Но меня и мое творчество продолжают преследовать по политическим мотивам, поэтому речь идет не о конкретной песне, а о конкретном человеке.

- Как выглядят в реальности эти преследования?

- Меня лишают возможности зарабатывать деньги своим творчеством и продолжают финансово разорять. Скорей всего, когда я вернусь в Германию, меня снова посадят в тюрьму. Более того, меня и мою семью пытаются разделить на том основании, что, дескать, я плохо влияю на собственных детей. Меня запросто могут лишить родительских прав. Меня пытаются разлучить даже с женой. Только за несколько слов, сказанных по телефону и попытку получить всего лишь одну справку, ее приговорили к пятимесячному заключению. Правда, заключение оставили условным. Но как это назвать, если не попыткой вбить клин между членами семьи? Это очень тяжело переносить, потому что в ход уже идут очень сильные средства психологического давления. Но я не отчаиваюсь. Если выразить мое положение одной фразой, то я похож на лягушку, которую уже почти проглотил журавль. Но вместо того, чтобы отдаться неизбежному, полупроглоченная лягушка вцепилась лапами в горло журавля и пытается его задушить. И ее девиз при этом – никогда не сдавайся.

- Для многих русских это очень знакомый пример. И тем не менее, все мы надеемся, что все у вас будет хорошо.

- Даже если дела пойдут настолько хорошо и мне повезет не то, чтобы сесть в тюрьму, но хотя бы остаться в живых, я больше всего хотел бы вырастить своих детей хорошими и полноценными людьми, своими верными соратниками по мировоззрению. К тому же мне очень хочется, чтобы они выросли не просто людьми, готовыми жить в нашем тяжелом мире, но и хорошими музыкантами. Я пытаюсь сделать для этого все, что в моих силах.

- Вы их уже учите музыке?

- Конечно. Я пытаюсь им привить хорошие музыкальные вкусы. Кстати, их учитель по классу аккордеона – русский, живущий по соседству. Он очень хороший музыкант, хотя и несколько непривычно выглядит в окружении моих родных со своими длиннющими волосами.

- Кстати, насчет длиннющих волос. Многие ваши русские поклонники интересуются, на какой музыке выросли вы сами.

- Как всякий человек в Германии, чье мировоззрение формировалось в 1970-е годы, я вырос на рок-н-ролле и тогдашней поп-музыке. Но мне постоянно чего-то не хватало. Уже позже, благодаря соседству с восточногерманской границей, я стал воспринимать традиционную народную музыку, которой не было в Западной Германии. Именно оттуда я потом впитал навыки хорошей гитарной музыки, подлинно народной бардовской культуры.

- Франк, не скрою, ваш приезд в России стал для любителей вашего таланта приятной неожиданностью. Многие ваши поклонники спрашивают, что нового ожидается в вашем творчестве? Если обстоятельства позволят, планируете ли вы снова приехать в Россию? И где бы вам еще хотелось гастролировать?

- Я бы очень хотел снова посетить вашу страну. Я надеюсь, что у меня также будет возможность выступать во многих европейских странах и петь не только на немецком языке, но и на других европейских языках. Более того, у меня есть мечта играть не только на гитаре, но и на других музыкальных инструментах. Мне бы хотелось хорошо петь на иностранных языках, если только я смогу достойно выразить то, что я чувствую, на языке того народа, который очень хорошо ко мне относится.

- Франк, от лица всех ваших русских поклонников мне хочется поблагодарить вас за возможность услышать и увидеть вас здесь, в России, с пожеланием скорейшего разрешения всех ваших проблем и всего самого наилучшего. Мы будем всегда рады видеть вас в России.

- Большое спасибо!

С Франком Реннике беседовал Дмитрий Данилов

Прикреплённый файл:  rennike.jpg, 4 Kb

Смотрите также в интернете: • www.pravaya.ru/idea/22/5417

Обсудить материал на форуме →

Предыдущие отзывы посетителей сайта:

Heimatvertriebenenlied

Послушать песню можете отсюда:

http://www.tightrope.cc/White-Power-MP3s/rennicke_illegal.mp3

:-))