Василий Шишков, Москва 17 октября 2005 г.

версия для печати

Вдоль по улице Метелица метёт

(Катя Метелица. Дневник Луизы Ложкиной, 2005)Порою писательница нагоняет такой обильной вербальной «пурги», что в эпиграф так и тянет вынести хрестоматийное «Вдоль по улице Метелица метёт». Но её словоблудие – блаженно, словно иные прозрения горячечных героев Достоевского

Из-под колёс её метелица метёт,

Проходит мимо – и меня не замечает.

О чём теперь печалится пилот,

Она не понимает…

Джефф «Нелётная»

Нелепые, загадочные, мозаичные дневники квартирного маклера Луизы Ложкиной печатались в «толстом» еженедельнике «Большой город» с 2002 по 2003 год. Эти нервные чахоточные записки бывшей «филологини», вынужденной зарабатывать деньги для малолетнего сына Тимофея на мелком квартирном бизнесе, затягивали многих. Читатели нещадно ломали копья в спорах, является ли Ложкина реальным персонажем, а многие из них были к тому же готовы бросить сердце и разум к ногам этой маленькой и невзрачной (судя по её же собственным описаниям) девушки. В итоге дневники оборвались на очень интересном месте – в ходе странного автоинтервью Луизы.

Интрига разрешилась внезапно — самым неожиданным, но счастливым образом. Когда страсти вокруг бессвязных заметок немного поутихли, «Дневник Луизы Ложкиной» вышел отдельной книгой. Тут-то и выяснилось, что автором книги является известная столичная журналистка Катя Метелица, прославившаяся, в частности, составлением словаря символов для женского пользования «Азбука Жизни». О том, что Ложкина не более чем мифический персонаж, проницательные читатели могли догадаться, усвоив в импровизированном романе такой вот пассаж о любимом чтиве квартирного маклера – «Дневнике Бриджит Джонс»: «ДБД» – офигительная книжка. Но это не настоящий дневник. Только отдельные куски по-настоящему дневниковые, а вообще-то это просто такой роман».

Возможно, мистификация Метелицы кому-то покажется жестокой. Вожделеть Ложкину в реале – это всё равно, что осыпать любовными письмами мультяшную Глюкозу и Масяню. На первый взгляд, непоседливая риэлторша представляется вполне себе заурядной особой, плотно сидящей на романах цикла «Гарри Поттер», бездумно тратящей деньги на дорогую косметику и мучающейся типично женскими комплексами, замечательно разложенными по полочкам в книге Виса Виталиса «Женщина, где у неё кнопка».

Однако, всё не так просто. Как это ни дико прозвучит, Ложкина – особа высоконравственная. Она добровольно налагает на себя венец целомудрия, боясь нарушить сомнительные клятвы перед мужем, с которым давно уже не живёт, и больше всего опасается причинить неудобства другим. Ею неизменно движут сострадание и жертвенность, всегда одолевающие мелкий девичий эгоизм и фатальную узость кругозора. Имея сомнительный социальный статус, Ложкина совершенно адекватно оценивает свою жизненную ситуацию и не питает ни малейших иллюзий по поводу важности и перспективности профессии квартирного маклера: «А Оля Тарасова у нас в классе училась, она… гастроэнтеролог. Целый гастроэнтеролог! А я кто? Никто. Перемешивательница воздуха, не более того». В то же время Ложкина с потрясающей беспощадностью разоблачает ханжество своих «новорусских» подруг и очень тонко подтрунивает над шарлатанской профессией психоаналитика, навязанной нам «Диким Западом». В этом же разрезе очень показателен образ канадки Марфы (библейская символика имени очевидна), которая сводит понятие духовности к духовому шкафу в своей новой квартире.

«Дневник Луизы Ложкиной» примечателен ещё и тем, что в нём Катя Метелица ставит смелые языковые эксперименты, самозабвенно играя словами, умильно нарушая все возможные нормы и стильно изобретая новые словоформы. Цель оправдывает столь рискованные средства сполна: местами писательнице удаётся довольно достоверно симулировать причудливые извивы женской логики.

Помимо этого, окунаясь в нетабуированную языковую стихию, автор протестует против униформизации массового сознания. Можно сказать, Катя следует светлой заповеди Ермена Анти (группа «Адаптация»): «Не тормозить, не выделяться, систематически гнать – догоняться». Порою писательница нагоняет такой обильной вербальной «пурги», что в эпиграф так и тянет вынести хрестоматийное «Вдоль по улице Метелица метёт». Но её словоблудие – блаженно, словно иные прозрения горячечных героев Достоевского. Юродствуя и ёрничая, Луиза высказывает множество нелицеприятных вещей о современных российских политиках. Например, в одном из эпизодов романа президент Путин сравнивается с «самой неуместной вещью» в мире, а в другом отрывке любовник Марфы многозначительно нарекает свой обессиленный детородный орган «мой Путин». Много беспощадного, важного и страшного можно вынести и из «вещих» снов Ложкиной о том же Путине и Иосифе Кобзоне.

Отдельного разговора заслуживают религиозные воззрения квартирного маклера Луизы Ложкиной. Как подавляющее большинство рядовых представительниц «среднего класса», героиня посещает православные храмы не по сознательному убеждению, а от случая к случаю, просто проходя мимо них. Тем не менее, в финале романа Ложкина высказывает удивительную осведомлённость в существовании Божественного Провидения. Особым смыслом в «Дневнике» наделён и кривобокий концепт «томсад» — неуклюже перетрактованный символ рая из «Города Золотого» БГ-Хвостенко-Волоконского. Чтобы облагородить этот образ, наделить его осязаемыми приметами «Того Сада», героине романа предстоит пройти нелёгкий путь. Сможет ли Луиза осилить дорогу – неясно, ибо роман обрывается так же неожиданно, как и начался. «Кто в Александровский сад, а кто – в Сергиев Посад», — как говаривал в таких случаях один экзальтированный современный психолог.

Прикреплённый файл:  Катя Метелица. Дневник Луизы Ложкиной, 4 Kb

Обсудить материал на форуме →